Такая беспощадная самокритика подталкивала Гешку к двери кабинета замполита. Когда Гешка вторично напомнил Рыбакову, что хочет в бой, тот холодно и жестко ответил:
– Ростовцев, мне неприятно разговаривать с вами на эту тему.
Словно оплеванный, Гешка попятился спиной к двери.
Этим же вечером рота снова вышла на боевые. «Ну и черт с вами! – думал Гешка, лежа в опустевшей казарме. – Моя совесть чиста, я сделал все, что мог. Меня не берут потому, что я сын генерала. А генеральских сыновей мало, их надо беречь. Они – будущие конструкторы и дипломаты, от них судьбы мира зависят…» Он хохотал, и смех этот страшно, нелепо звучал над пустыми койками. Яныш, охранявший со штык-ножом пустую оружейную комнату, заглянул в помещение.
– Ты чего ржешь, конь? Крыша поехала? – Гешка притворился спящим.
Наутро в подразделение зашли два молоденьких, одетых во все новенькое капитана. С порога они вежливо, но длинно отчитали Яныша за то, что тот сидел на тумбочке и читал книгу, после чего поинтересовались, где командир роты.
– А у нас его вообще нету, – с трудом скрывая удовольствие, ответил Яныш.
Капитаны тогда попросили вызвать замполита.
– А замполит на засаде.
Посовещавшись вполголоса, капитаны спросили о наличии старшины.
– А все на засаде. Никого нет! – вздохнул Яныш, чувствуя моральное удовлетворение.
Капитаны снова посовещались, после чего один из них сказал:
– Ну и ладно, обойдемся без них… Мы из политотдела, товарищ солдат.
Офицер выждал паузу, необходимую, наверное, для того, чтоб Яныш до конца осознал, кто перед ним. Но широкое румяное лицо Яныша не дрогнуло.
– Нам поручено провести у вас осмотр личных вещей солдат и сержантов на предмет товаров, которые приобретены в дуканах.
– И в качестве трофеев тоже, – добавил второй капитан, с прищуром глядя на Яныша, отчего тому захотелось тут же вывернуть карманы.
Капитаны прошли по коридору, уверенно распахнули дверь каптерки, Гешка, примерявший в очередной раз горный комбез, вздрогнул от неожиданности и стал быстро стаскивать с себя чужую одежду.
– А вот и помощничек, – сказали капитаны, оглядели стеллажи и показали Гешке на самую верхнюю полку. – Вот оттуда начинайте по одному снимать рюкзаки.
В дверях выросла фигура Яныша. Он прислонился плечом к косяку, с любопытством наблюдая, как капитаны развязывают ремни рюкзаков и высыпают на пол их содержимое.
– А что, нельзя дуканские вещи иметь солдатам? – спросил он.
– Нельзя, – ответил один из капитанов и сказал своему коллеге: – Записывай: брелоки с «мадонкой» – пять штук, кусачки для ногтей – три, браслет магнитный – три…
Гешка кашлял под потолком, чихал от пыли.
– Со следующей полки тоже? – спросил он.
– Да, все до единого.
– …ручки китайские – семь штук, часы – одна штука.
– Японские?
– Нет. Штамповка, Гонконг. Дальше – кассета с «Пупо» – одна… А вот и презервативы! – Капитаны минуту рассматривали картонную коробочку с фотографией девушки в узких трусиках.
– Такую гадость записывать не надо, – сказал один капитан.
– Как же не надо! – возразил другой. – Напиши так: американское изделие – одна упаковка.
Яныш хрюкнул от смеха. Капитаны недоброжелательно покосились на него.
– Товарищ капитан, – резко обратил смех в вопрос Яныш, – а офицерам разрешается иметь дуканские товары?
– Офицерам разрешается, – ответил капитан, поймал очередной рюкзак, покрутил его в руках, отыскивая бирку, и прочитал вслух: – Сержант Игушев. Что ж, посмотрим на моральный облик сержанта Игушева.
Он быстро развязал рюкзак и перевернул его.
– Ну вот, – офицер присел на корточки, поднял с пола полиэтиленовый пакет, – женские трусы «Неделька» – одна упаковка, жвачки – три пачки, гранатовое ожерелье, лезвия – раз, два, три, четыре, пять блоков! Недурно, да, товарищ солдат?
В рюкзаках молодых, к счастью, запрещенных товаров не оказалось.
Все конфискованные брелочки, кусачки, ручки, трусики и прочие иностранные изделия капитаны положили в большой пакет с рекламой джинсов, подсчитали общее количество предметов и предложили Гешке и Янышу поставить под списком свои подписи.
Гешка без всяких колебаний вывел свою закорючку, подтверждая, что «все эти предметы изъяты из рюкзаков личного состава разведроты капитанами Бутаковым и Евсеевым». А Яныш вдруг ни с того ни с сего стал упрямиться, задавать ненужные вопросы:
