Что бы это значило, – раздраженно думала Роза, глядя в потолок своей спальни и желая побыстрее уснуть. Насколько ей помнилось, после маминой смерти только сон мог ей помочь. Ей нужно выспаться. Она рассчитывала на восемь часов хорошего, крепкого сна.
И вот она лежит так целую вечность, а сна ни в одном глазу. Сколько времени прошло? Роза взглянула на часы, стоящие на столике у кровати.
Всего час?
А казалось, вечность. Такими темпами эта ночь будет тянуться лет пять.
– Черт бы его подрал, – пробормотала Роза. Она перевернулась на бок и стукнула кулаком подушку. Уолли, спящий у нее в ногах, шевельнулся, поднял голову и неодобрительно на нее взглянул.
– Он подонок, – объяснила ему Роза.
Уолли зевнул, опустил голову и задремал снова.
Внезапный стук во входную дверь заставил ее подскочить. Кого там несет?
Наверное, кого-то из завсегдатаев ближайшего бара потянуло на подвиги. Роза даже не шелохнулась.
Стук раздался снова. Теперь он был более настойчивым.
Роза встала, набросила халат, подкралась к окну гостиной, откуда было видно лестницу, ведущую на второй этаж, и осторожно выглянула наружу.
Он стоял к ней спиной, и его плечи были запорошены снегом, который не переставал идти весь вечер. Но она узнала его с первого взгляда.
Роза вздрогнула, выпустила из рук занавеску, вернулась в спальню и снова нырнула под одеяло. У нее не было ни малейшего желания беседовать с Шейном Николсом.
Если у него и есть, что сказать, надо было говорить днем. Если он явился сейчас, то только потому, что ее отец позвонил ему и заставил его прийти. И что он ей скажет?
Ей не хотелось знать.
Он постучал еще раз. Теперь еще громче.
Роза накрыла голову подушкой.
– Уходи.
Новая серия ударов.
– Роза! Открывай. Эй, Роза! Открой дверь! – Сейчас он производил больше шума, чем пьяницы, выходящие из бара через дорогу. Если он будет продолжать в том же духе, то разбудит старую миссис Паттерс, живущую в соседнем доме, и она вызовет полицию.
– Вот и хорошо, – буркнула Роза. – Надеюсь, она так и сделает. – Ее это вполне устраивает. Хотелось бы ей посмотреть, как его уведут отсюда в наручниках.
– Роза! – Уже не стук, а настоящий грохот. – Я хочу поговорить с тобой! Я должен поговорить с тобой!
– У тебя был шанс, – сказала Роза, уткнувшись лицом в подушку. Она натянула на голову одеяло.
– Роза!
Она не ответила.
Зато миссис Паттерс не оставила шум без внимания. В соседнем доме скрипнула рама.
– Вы пьяны, молодой человек? Идите домой! Уходите сейчас же или я вызову полицию! – Окно с шумом захлопнулось.
Наступила тишина.
Затем раздалось тихое постукивание.
– Роза? – сдавленным шепотом. – Роза. Открой. – Затем, – Ну, черт, если ты этого добиваешься…
Убрав с головы подушку, Роза услышала удаляющийся звук шагов по деревянной лестнице.
Она упала ничком на постель, ее била дрожь. Шейн ушел. Так и надо. Он ушел. Вот и хорошо. Он ушел. Это к лучшему. Но она чувствовала опустошение, отчаяние и боль.
Внезапно что-то заскреблось за окном спальни. Роза похолодела. Замерла.
Затем прозвучало невнятное, сердитое бормотание, снова поскребывание и звон металла. В окно постучали.
– Ты хочешь, чтобы я убился? Прекрасно, ты дождешься. Если ты через пять секунд не откроешь это чертово окно, мой палец отвалится, и я загремлю вниз!
Роза пулей слетела с кровати и раздвинула занавески. Шейн цеплялся за перекладину обледеневшей пожарной лестницы. Он усмехался.
Она распахнула окно.
– Ты придурок! Что тебе в голову стукнуло?
– Ты могла бы открыть дверь, – возразил он с несокрушимой логикой. – Но кажется, ты пыталась показать, как сильно злишься на меня.
– Ты меня достал!
