зал.
Я снова вздрогнула всем телом; присутствие Дрейка возбуждало меня, несмотря на мою решимость сопротивляться его чарам.
— Покажись. Я никогда не видела тебя в теле дракона. Выходи, дай мне посмотреть на тебя. Я хочу увидеть, каков ты на самом деле.
Тени зашевелились, сместились, раздвинулись, словно занавес. Из темноты широкими шагами вышел человек, длинноногий, с мощным торсом и узкими бедрами. Он был совершенно обнажен, что не ускользнуло от моего внимания, не постеснялась я и разглядеть самую интересную часть его тела. Вид идущего мужчины в состоянии сексуального возбуждения всегда казался мне несколько смешным — представьте себе подпрыгивающий при ходьбе член, — но Дрейк не шел. Он скользил. Мускулы его перекатывались под кожей, словно восхитительные волны, руки были опущены вдоль тела, и я не могла отвести взгляда от его длинных, могучих ног. Мне нравились ноги Дрейка. Мне нравилась их сила, нравилось, как он двигался — грациозно и одновременно угрожающе, словно огромная пантера.
Остановившись у края бассейна, он принял высокомерную мужскую позу и с непроницаемым видом смотрел, как я медленно плыву к нему. Когда я приблизилась, в мозгу у меня промелькнули сцены нашей близости, я вспомнила, как руки его скользили по моему телу, касались самых чувствительных мест, и от этих сводящих с ума воспоминаний у меня перехватило дыхание.
— Я скажу, что ты прекрасен, но ведь тебе это и без меня известно. Ты знаешь, как мне нравится смотреть на тебя. Ты знаешь, как мне хочется к тебе прикоснуться, ощутить твой вкус, ощутить твою огненную плоть внутри себя. Ты знаешь это, и еще ты знаешь, что я поддамся тебе только во сне.
Быстрым грациозным движением он прыгнул в воду, не доходившую ему до плеч, и медленно направился ко мне.
— Это твой сон, Эшлинг. Ты сама призвала меня сюда.
У меня даже глаза на лоб полезли от изумления. Прежде, когда Дрейк являлся ко мне во сне, это всегда была его инициатива, и лишь со временем я научилась прекращать эти сновидения вопреки его желаниям. Но я никогда не звала его в свои сны — я понятия не имела, как это сделать.
— Это что, какой-то фокус? Чтобы совсем лишить меня разума? Я не звала тебя, Дрейк. Я не хочу больше иметь с тобой ничего общего.
— Ты не хочешь иметь ничего общего с тем, что я олицетворяю, но если бы ты действительно желала избавиться от меня, то не позвала бы сегодня.
Я проплыла вокруг него, едва справляясь с желанием прикоснуться к нему, ощутить его прикосновения; однако я знала, что случится, если я поддамся этому искушению. У нас будет яростный, феерический драконий секс, после которого я останусь во власти сомнений и сожалений. А я ненавидела сомнения. Я предпочитала контролировать свою жизнь.
— И что, по-твоему, мистер Модные Трусики, ты олицетворяешь в моей жизни?
— Твое будущее, — ответил он, останавливаясь; небольшие волны, возникшие от моего движения, ласкали его спину и грудь. Как мне хотелось оказаться на месте этих волн!
— Ха! — произнесла я, постаравшись вложить в это восклицание как можно больше презрения. Я снова описала круг вокруг Дрейка, затем остановилась перед ним; нас разделяло меньше полуметра. — Я не боюсь будущего. Я профессионал. У меня все под контролем. Я…
— Ты принадлежишь мне, — прорычал он, неуловимым движением схватил меня, притянул к себе и крепко прижал к груди. — Ты нарочно дразнишь меня, Эшлинг. Ты говоришь, что не хочешь меня, но бесстыдно пытаешься меня соблазнить, предлагая свое тело, но не душу. Решайся, супруга. Настало время сделать выбор. Стань моей или отвергни меня, но прекрати меня мучить.
Странно, но во сне я не чувствовала его огня. Тепло его тела проникало сквозь мою кожу, но того внутреннего пламени не было.
— А куда девается твой огонь, когда ты приходишь ко мне во сне? — спросила я и, не удержавшись, провела пальцами вверх по его руке, по могучим мускулам его плеча. Должно быть, в воду было добавлено какое-то масло, потому что кожа его была гладкой, как лучший шелк, нежной и соблазнительной. Даже волнистые черные волосы у него на груди, касавшиеся моих напрягшихся, чувствительных сосков, были мягкими и шелковистыми.
Он лишь взглянул на меня, в глазах его горело желание, горело так ярко, что смотреть на него было почти больно.
Почти.
Я вздохнула:
— Ну хорошо, признаюсь, возможно, когда дело касается отношений с тобой, мозг мой работает не так четко, как мне хотелось бы, но позволь заметить, что это ты перенес в Будапешт важные мирные переговоры только потому, что надеялся встретить здесь меня.
Дрейк промолчал, лишь поднял бровь.
— Не надо на меня так смотреть! Ты охотился за мной, и не вздумай этого отрицать.
Глаза у него были темными, бездонными и бесконечно прекрасными.
— А я и не собираюсь отрицать. Я уже объяснил тебе — поскольку ты моя вторая половина, ты играешь важную роль в этих переговорах. Я узнал, что ты приедешь на конференцию, и устроил все так, чтобы тебе было удобнее.
Этим он лишил меня удовольствия позлиться на него.
Я снова вздохнула; он по-прежнему ждал моего ответа.
— Дело в том, что я не хочу принимать решение, потому что тебе нужно от меня то, что я не могу дать. Ты хочешь получить меня целиком, хочешь, чтобы я всегда была рядом с тобой, чтобы моя жизнь стала частью твоей жизни. Я этого сделать не могу и не сделаю. У меня своя жизнь, и хотя я согласна, что между нами что-то есть…
Глубоко в груди Дрейка зародилось рычание, рука, обхватившая меня за талию, скользнула ниже, прижав мои бедра к его бедрам. Я слегка пошевелилась, чтобы дать ему понять, что разделяю его нетерпение.
— …Ни ты, ни я не отличаемся уступчивостью, а самое главное — это то, что я намерена стать Стражем. Если ты согласишься выработать некую договоренность, которая позволит мне изучать то, что там изучают Стражи-ученицы, и работать вместе, когда это потребуется, то я согласна быть твоей девушкой. Но если ты не собираешься прийти к компромиссу, нам с тобой не о чем говорить.
Дрейк несколько мгновений молчал, челюсть его напряглась. Я подумала, что он тут же откажется, но он меня удивил.
— Я приехал сюда, чтобы разработать мирный договор между враждующими кланами. То же самое мне нужно и от тебя. Поэтому я согласен на твои условия, если они позволят мне достичь своей цели.
— Ты согласен? Правда? — Я буквально выпучила глаза, и в сердце у меня зародилась безумная надежда, а некоторые более приземленные части тела просто запрыгали от радости. — Ты больше не будешь мне препятствовать? Никаких ядовитых замечаний насчет Стражей? И ты не станешь встревать в мои разговоры с будущими наставницами и приводить их в ужас своими словами? А если они спросят, ты скажешь, что согласен с моим решением?
Дрейк наклонил голову в знак согласия:
— Я не скажу твоей наставнице ничего такого, что можно будет интерпретировать как несогласие с твоими планами.
— Ой, — ответила я. Не спорю, ответ получился не слишком блестящим, но, честно говоря, я была совершенно ошеломлена. Я никак не могла представить себе, что Дрейк пойдет на компромисс. Он был таким неуступчивым… И я невольно улыбнулась, проведя другой рукой по его плечу. — Ну вот видишь? Дать мне желаемое совсем не трудно, правда?
Глаза его вспыхнули, пальцы впились в мои ягодицы, и он крепко прижал меня к своей твердой плоти.
— Ты еще не узнала, что я потребую от тебя взамен.
— Мне кажется, я догадываюсь, — ответила я, ухватив губами мочку его уха и слегка прикусив ее, чтобы привлечь его внимание. — Тебе нужно, чтобы кто-то участвовал вместе с тобой в мирных переговорах. Тебе нужно, чтобы кто-то разливал чай, когда у тебя в гостях другие виверны. И ты хочешь
