Сон не шел. Маша металась по кровати, глотая слезы. После того как князь оставил ее одну в кофейне, она испытала ни с чем не сравнимое унижение. Перед этим она провела бессонную ночь, ходила по комнате, заготавливала речь для встречи. Она снова и снова в голове прокручивала те доводы, которые готова была привести в пользу их брака. Но они так и не понадобились. Князь не соизволил ее выслушать…
Князь… князь… князь… Да что она себя терзает? Зачем мучает? Это он повел себя неблагородно, бросил ее одну, несчастную, нуждающуюся в помощи! Разве так поступают достойные дворяне? Нет! Мог бы и выслушать! Неужели он принял ее за одну из тех девиц, мечтающих выйти за него замуж? О, она о многих слышала от той же непутевой Настены. Она – не такая! Ей всего восемнадцать, годика два-три смело можно повременить с браком!
Мария сверкнула глазами и сжала кулачки.
Когда два часа спустя она спускалась в столовую, то от смущения не осталась и следа. Больше она не позволит князю Митяшеву глумиться над собой! Он уже находился в столовой, как и баронесса с княгиней. Все ждали Марию.
– Ну, вот и наша девочка! – поприветствовала ее Софья Михайловна. – Сон делает чудеса! И румянец появился! И глазки заблестели! Тори, да она у тебя настоящая красавица!
Женщины понимающе переглянулись. А князь Митяшев не мог не признать правоту бабушки. Еще вчера в кабинете, когда он принял ее за подростка, отметил совершенство ее черт и плавность линий фигуры. Сейчас, когда она сменила домашнее платье на более торжественное, в его голове промелькнула шаловливая мысль: «А не совершил ли ты, брат, ошибку, когда отклонил ее предложение?»
Ужин проходил в дружелюбной обстановке. Разговор в основном вели баронесса с княгиней, Александр их поддерживал, а Маша вступала в беседу, только когда ее о чем-либо спрашивали. После того как с десертом было покончено, Софья Михайловна предложила перейти в гостиную и там продолжить вечер.
– Я, как только получила от тебя весть, милочка, сразу отклонила все приглашения на вечер, – призналась княгиня, удобно устраиваясь в глубоком кресле. Рядом на столике стояла ее любимая вишневая наливка. Дворецкий услужливо налил ей и баронессе, Александр потягивал вино, а Маша ограничилась лимонадом. – Да и старовата я каждый день скакать по балам.
Александр от души рассмеялся.
– Бабушка, да ты любой молодой дашь сто очков вперед!
– Не подлизывайся! Уставать я стала от шума. Нет, Тори, ты только подумай, я и устаю от балов! Охе- хе! И где мои восемнадцать лет…
Женщины принялись вспоминать давно минувшие годы, зазвучали известные фамилии, громкие события. Александр слушал их с легкой улыбкой на губах. Некоторое время спустя он предложил:
– Милые дамы, если вы не возражаете, я у вас похищу Марию Александровну. Нашей гостье не помешает глоток свежего воздуха, и я ей с удовольствием покажу нашу оранжерею.
– Конечно, идите! – радостно поддержала его княгиня Митяшева. – Чего вам, молодым, нас слушать…
Князь слишком хорошо знал свою бабушку, чтобы не заметить, как хитро у той блеснули глаза. Ох уж неугомонная княгиня… Спит и видит его, ведущим под венец молодую жену.
Мария не пришла в восторг от затеи Александра, но послушно отправилась с ним к большой стеклянной террасе, ведущей в сад и оранжерею. Вечер был чудесным. Дневная жара спала, а ночи еще стояли теплыми.
Они молча прошли в сад, и Маша предложила:
– Давайте побудем здесь, оранжерею я с удовольствием посмотрю в другой раз. – Она любила цветы и мечтала их разводить, поэтому на осмотр оранжереи ей хотелось уделить больше времени и внимания, что не получится в обществе князя.
– Как вам будет угодно, сударыня. Здесь есть замечательная беседка, можем пройти туда.
– Согласна.
Беседка располагалась у небольшого искусственно разбитого пруда, где рядом били пара фонтанов и ниспадал небольшой водопад. Мария невольно залюбовалась представшей красотой. Как она уже успела заметить, за домом внимательно и любовно ухаживали, не доводили до запустения.
Интересно, а какой ее дом? От одной мысли, что в Петербурге, в этом великолепном сказочном городе у нее имеется свой дом, у Маши начинала кружиться голова.
– Присядем? – предложил Александр и рукой указал на широкие деревянные скамейки, покрытые бархатом.
Мария молча присела на край скамьи, прямо держа спину. Напряжение не отпускало ее.
Александр отметил, что сегодня вечером она ведет себя совсем иначе, чем вчера. В ее движениях, голосе слышалась скованность и отчужденность, и Александр пожалел об этом.
– У вас чудесный дом, – Мария первая нарушила молчание. – Большой и красивый.
– Спасибо. Виктория Сергеевна сказала, что у вас тоже имеется в Петербурге дом?
Неяркое освещение фонарей скрыло румянец на щеках Маши.
– Оказывается, да…
– Оказывается?
– Я об этом узнала только сегодня, – не без грусти сказала девушка. – В Петербург я прибыла три недели назад, и по совести сказать, не интересовалась своим имуществом. Конечно, если бы я знала, что у меня есть свой дом, то не остановилась бы у графа Манохина… Хотя, с другой стороны, неприлично молодой девушке проживать одной.
Ее слова поставили Александра в тупик. Что-то не вязалось в этой истории. В движениях девушки, в ее словах не было распущенности и бесстыдства, в которых он готов был ее уличить.
– Мария Александровна, меня мучает один вопрос – зачем вы устроили спектакль сегодня днем?
– Ах, спектакль! – Маша собиралась все объяснить, растолковать князю, но его холодный тон и надменная поза выводили ее из себя. Высокомерный франт, и только! – Никакого спектакля не было! А был отчаянный жест о помощи!
Глаза князя прищурились, высокая фигура подалась вперед.
– О помощи? Что-то я не заметил никаких просьб! Вы, многоуважаемая Мария Александровна предложили себя…
– Не смейте… не смейте меня оскорблять!!! – воскликнула девушка и вскочила на ноги: – Никто не давал вам права так со мной разговаривать!
– Так объяснитесь же, наконец! – Александр терял терпение.
Первым желанием Маши было уйти из беседки подальше от ненавистного князя, который продолжал терзать ее, но она понимала, что рано или поздно ей придется все рассказать.
– Поверьте, я очень сожалею о своем необдуманном поступке, я повела себя, как глупая наивная девчонка, и, возможно, достойна тех слов, что вы мне наговорили. – Машенька говорила через силу, слова давались с трудом. – Я повторюсь, лишь отчаяние толкнуло меня на сей безумный поступок. Я ничего плохого не хочу сказать о графе Манохине, он предложил мне кров, когда мне некуда было пойти, но жилось мне там… э-э… некомфортно. Я чувствовала себя пойманной в силки. Что-то плелось вокруг меня, а я не могла понять что. Пока случайно не узнала, что граф… Скажите, ваше сиятельство, вы знаете сына графа, Кирилла Эльдаровича Манохина?
Александр кивнул.
– Нам приходилось пару раз пересекаться у общих знакомых. Но дружеских отношений мы не имеем.
– А я нахожу этого человека мерзким и отвратительным! – поддавшись порыву, воскликнула Маша. Давно таившиеся чувства выплеснулись наружу: – С первого дня моего пребывания в доме Манохиных он начал мне оказывать знаки внимания, но не как джентльмен, а как… – Она запнулась, сглотнула, подступивший к горлу комок, и отважно продолжила: – Одним словом, мне был очень неприятен этот человек. И тут, по счастливому стечению обстоятельств, я случайно узнаю, что мой дядя желает меня выдать замуж за своего сына!!! Но путем не честным, а скомпрометировав меня!! Никому не дано пережить тот ужас, что испытала я!
Девушка больше не выглядела испуганной и растерянной. Она говорила о наболевшем, о том, что в
