карточки. У нее возникло такое ощущение, что они ей понадобятся.
Они подъехали к отелю и увидели желтую полицейскую ленту, огораживающую место преступления.
— Почему мы остановились? — нетерпеливо спросил Барри. — Просто покажи свой значок и пройдем туда.
Меган покачала головой.
— Ты постороннее лицо…
— Я представитель прессы. По конституции я не посторонний.
— Прекрасно. — Меган указала на группу полицейских офицеров, сдерживающих растущую толпу у входа в отель. — Давай действуй.
— Меган…
— Я не на службе, и даже если б и была, это не в моей компетенции. Я отвечаю за связи с общественностью.
— Вон общественность, — он показал на толпу. — Иди, связывайся. По крайней мере узнай, что было украдено. Давай. Добудь мне что-нибудь существенное.
— Ладно, оставайся здесь. — Меган вышла из машины только потому, что знала, что он будет приставать к ней до тех пор, пока она не согласится.
Приблизившись к ленте, она подошла к офицеру, которого узнала.
— Привет, Горди, что случилось?
— А, Меган. Слышал про твои волосы. Супер.
— Спасибо, но что ты можешь рассказать о взломе?
На лице Горди появилось отчужденное выражение.
— Я не знал, что ты опять пресс-секретарь.
— Да нет. — Она решила признаться. — Барри Саттон охотится здесь за сенсацией.
Горди молчал, и Меган понимала, что он вспоминает об их злополучной связи с конгрессменом Гэллоуэем.
— Извини, Меган. — Ей показалось или в его голосе действительно прозвучала жалость?
— Попытка не пытка. — Ее улыбка была такой же фальшивой, как и у Барри. — Но появление других представителей прессы — это вопрос нескольких минут. Мой тебе совет — реши, что будешь говорить, прежде чем тебе сунут в лицо микрофон.
Когда Меган добралась до края толпы, кто-то схватил ее за руку. Барри, конечно же, не стал дожидаться в машине.
— И это все? Ты так легко сдаешься?
— Они ничего не скажут ни мне, ни тебе.
— А что они имеют против меня?
Меган многозначительно посмотрела на него.
— А, это… — поморщился Барри.
— Не представляю, как ты мог забыть про «это».
Он положил ладонь ей на поясницу и повел сквозь толпу любопытствующих зевак в сторону гостиничного гаража.
— Я не забыл, но не зацикливаюсь на этом. — Он взглянул на нее. — Знаешь, если мы все-таки выясним, что этот конгрессмен…
— Не лезь ты в это дело!
— Я должен. Кому-то же надо все выяснить. Он окончательно всех вас околпачил.
— Барри… — Меган осеклась, когда он открыл дверь на лестницу. — Куда мы идем?
— Поднимемся пешком. Там меньше народу.
— Ты же понимаешь, что на этаже тоже дежурят полицейские.
Барри подтолкнул ее вперед.
— Это же кража, а не убийство. У далласской полиции что, так много свободных людей? Особенно в пятницу вечером?
— Я не пойду с тобой.
— Меган, ты нужна мне, чтобы устроить небольшой отвлекающий маневр.
Он неисправим. И все же… каким-то образом она позволила уговорить себя подняться на целый лестничный пролет. Это потому, что его рука лежала у нее на поясе, вот почему. Ей не стоило позволять ему дотрагиваться до себя. Поднимаясь по последним ступенькам к лестничной клетке, Меган достала карточки из сумки и прочитала верхнюю. Ладно. Правильно. Хорошо. Это помогло.
— Барри, здесь мы расстанемся, — спокойно сказала она ему и зашагала вниз по лестнице. — Я не собираюсь вмешиваться в полицейское расследование ради тебя. Делай, что хочешь. Я еду домой.
Что случилось? Барри позволил Меган дойти до самого подножия лестницы, прежде чем окликнул ее. Она не остановилась.
Он догнал Меган, когда она открывала стеклянную дверь в гараж, да и то только потому, что она приостановилась, чтобы положить что-то в свою сумочку
— Что это там у тебя?
— Ничего. — Она не смотрела на него.
Барри выхватил у нее стопку картонных карточек.
— Отдай сейчас же!
— Через минуту. — Он просмотрел их и пару раз увидел свое имя. — Что это такое? — Он держал карточки у нее перед лицом, но, когда она протянула руку, чтобы взять их, поднял выше.
Меган холодно воззрилась на него. Он не помнил, чтобы когда-то прежде видел у нее такой взгляд. Или это из-за новой прически?
— Ты плохо влияешь на меня.
Это потребовало от Барри выдавить улыбку Харрисона Форда из «Индианы Джонса».
— Некоторые скажут, что это, наоборот, хорошо.
Должно быть, Меган не была поклонницей Харрисона Форда.
— И это навлекает на меня неприятности. На этих карточках описаны случаи, когда ты использовал и подводил меня, забывал обо мне, причинял беспокойство, обманывал, смущал, втравливал в неприятности, насмехался надо мной или просто раздражал до смерти. — Она решительно выхватила карточки из его сразу ослабевшей руки. — Когда я чувствую, что на меня чересчур влияет твоя… твое… ты… я читаю карточки и укрепляю свою волю.
Барри был ошеломлен. Никогда раньше ему не приходилось сталкиваться с кем-то, кто бы настолько презирал его. Если быть честным, он никогда не считал, что причинил кому-то серьезный вред. Хитрил, обманывал — это да, но ведь у него просто такая работа.
— Ты только что описала ужасного человека. Я не ужасный. Я хороший, приятный парень. — Он для выразительности ткнул себя в грудь.
— Ладно, приятный парень, послушай вот это. — И она стала читать вслух то, что было написано на одной из своих карточек: — «Барри Саттон обещал посетить начальную школу, чтобы ответить на вопросы как представитель прессы».
Барри ничего такого не помнил. Какая еще школа? О чем она говорит?
— Это было в прошлом году, — напомнила Меган. — Я попросила тебя от имени учительницы, моей подруги. Поскольку я оказала тебе так много услуг, то посчитала, что ты не откажешься. Ты и не отказался. По крайней мере в тот момент. В тот момент ты мог пообещать золотые горы.
Слабое воспоминание шевельнулось у него в голове.
— Но ты так и не пришел.
— Теперь я вспомнил. Мне очень жаль, что преступление не могло подождать, когда я схожу в школу. Я был на задании.
— Значит, ты должен был попросить кого-то сходить вместо тебя.
— Ты права, должен был. Извини.
Меган кивнула.
— Я хочу извиниться перед твоей подругой. — Он похлопал по карманам в поисках ручки. — Как ее
