— Потребовалось несколько лет, чтобы мое лицо догнало нос. Я был поздним цветком.
Зато уж расцвел, так расцвел! Она вернула ему фотографию.
— Так, ты все еще хочешь ехать домой или желаешь остаться со мной?
— Если я не останусь с тобой, у тебя не будет водителя.
— Арендовать другую машину не проблема.
Скажи ей. Он помедлил. Эти откровения такая непростая вещь.
— Я хочу побыть с тобой еще немного.
— Правда? — Она улыбнулась. — Ты собираешься позволить мне узнать того застенчивого мальчишку, который живет в тебе?
Он задумчиво потер переносицу. Что случилось со сдержанной, немногословной Меган?
— Э… полагаю, можно и так сказать. Но я больше не тот мальчишка с фотографии.
— А кто же из вас двоих целовал меня?
— Что ты имеешь в виду? — Он застегнул «молнию» футляра своего лэптопа.
— В самолетном ангаре. Кто это был: обаятельный Барри, просчитывающий каждый свой шаг, или застенчивый, но искренний юнец?
Значит, она поняла, что и поцелуи его тоже просчитываются.
— О, это был мистер Расчетливый собственной персоной, — признался он. — Тот юноша никогда никого не целовал.
— Гм. — Она посмотрела вдаль. — Что ж, тогда лучше верни Барри.
— Куда мы едем сейчас? — спросила она, уже сидя за рулем машины. — Пожалуйста, не говори, что обратно в отель на репетицию обеда.
Поскольку именно туда он и собирался, Барри просто бросил на нее взгляд.
— О нет, я не одета для этого!
— Тебе не придется быть среди гостей. Я только хочу посмотреть, там ли Дерек или он улетел вместе с Гасом.
— А что потом?
— А потом посмотрим по обстоятельствам. Еще я хочу знать, что они сказали Салли.
Меган застонала.
— Карточку!
Она сунула руку в сумочку и протянула ему карточку.
Он прочел: «Барри попросил меня сообщить более подробную информацию. Я потратила три часа на ее выяснение, а он ничего не использовал в своей статье».
— Меган, нет никакой гарантии, что тот или иной материал попадет в статью. Во-первых, у меня есть пространственные ограничения…
— Это был вечер пятницы. Я не пошла в кино, чтобы выполнить твою просьбу, а ты, держу пари, к тому времени уже закончил свою статью. Тебя не было, когда я позвонила. Я оставила сообщение и позвонила еще раз. А на следующее утро мне пришлось идти в управление объяснять капитану, почему его обед был прерван понапрасну.
Барри медленно разорвал карточку.
— Значит, ты говоришь, я должен тебе кино?
— Нет! — Меган стукнула ладонями по рулю, — Я говорю, что ты беспечен и невнимателен. Иногда ты просишь какие-то сведения только потому, что можешь об этом попросить. Тебе никогда не приходит в голову: то, что ты делаешь, часто мешает людям, ты этого просто не видишь, потому что тебя к тому времени уже и след простыл. Просто сверкнешь одной из своих улыбок и катишься дальше, полагая, что все так и должно быть.
Барри постарался взглянуть на проблему с ее стороны, но, в конце концов, она же была пресс- секретарем департамента полиции! Информирование прессы было ее работой.
— Поскольку я понятия не имел о ваших порядках, я не знал, что это так обременительно. Почему ты не сказала?
— А когда я должна была это сделать?
— Меган, я писал о преступлениях, и ты была связующим звеном — по крайней мере тем человеком, которого выставляли вперед к телекамерам. И у тебя всегда была возможность сказать: «Эй, выяснение деталей — дело непростое, поэтому проси только тогда, когда это действительно важно».
Меган завела машину.
— А для тебя, естественно, все важно.
— Обычно так и есть. Вернее, было. — До того, как его откомандировали на свадьбы. — В следующий раз, а я очень надеюсь, что будет следующий раз, дай мне знать, если это проблематично, потому что ты знаешь, я буду просить обо всем.
Когда она кивнула, он пристегнул свой ремень безопасности.
— Кстати, об информации, — продолжал он, — когда мы будем на репетиции обеда, мне придется делать свою работу. Поговорить кое с кем.
Улыбнувшись про себя, он наблюдал, как она нетерпеливо заправила за ухо прядь волос. Она так отличается от его сестер!
— Как ты решила стать офицером полиции? — поинтересовался он.
Она тряхнула своими светлыми волосами.
— Почему ты спрашиваешь?
— Пытаюсь узнать настоящую Меган.
— О, я это всегда я. То, что ты видишь, это то, что есть. Но я понимаю, почему ты надеваешь свою личину супер-Барри. Мне тоже не помешало бы такую.
— Нет, тебе она не нужна.
— Ошибаешься. Она нужна мне, потому что я чувствую себя неуклюжей рядом с другими женщинами. Это как код, которого я не знаю. — Она махнула рукой. — Но вернемся к твоему вопросу. Я попала в полицию случайно. Мне нравится работать с прессой и разговаривать с людьми, и эта работа была связана с полицейским управлением. Я подумала, что если закончу полицейскую академию, то буду иметь преимущество на конкурсе. И я знала, что смогу соответствовать физическим требованиям, поэтому подала заявление в академию, и вот я здесь. Мне всегда больше нравилась информационная сторона моей работы, чем полицейская.
— Мы вернем тебе твою работу, — пообещал он. — И мою тоже. Мы узнаем, что затевается и как конгрессмен вписывается во все это, и я напишу статью. Ты получишь копию до того, как она выйдет в газете. Ты будешь единственная, кто сможет ответить на вопросы, потому что ты все время будешь рядом со мной. Поняла? Если полиция захочет эффективный комментарий, то она получит его только от тебя. И если моя газета захочет материал, он должен будет выйти с моей фамилией. Иначе я пойду в конкурирующее издание. Ну, как тебе мой план?
— Слишком уж легко.
— Я не говорю, что это будет легко.
— По крайней мере, обещай мне, что все будет законно.
Он подумал о конгрессмене, подумал о Гасе. Особенно о Гасе, который связал их и сломал батарейку его мобильника. Подумал о кровавых полосках на запястьях Меган.
— Уточни, что значит законно. Стоит ли нам прибегнуть к карточкам?
— Барри, никакие карточки не заставят меня совершить что-то противозаконное. Я офицер полиции, и я верю в соблюдение закона и не нарушу своих принципов.
— Ты даже не представляешь, какая ты сексуальная, когда начинаешь ораторствовать о «правде, справедливости и американском пути».
— Я не ораторствую! — Она повысила голос. — И если ты так думаешь, то я сейчас же остановлю машину, ты выходишь и идешь пешком!
Но она не замедлила ход.
— Знаешь, а ты ведь проигнорировала сексуальную часть, — заметил он.
