они подошли почти вплотную. К тому же она не похожа была на себя – что-то существенное в ней изменилось... Да и слишком много произошло с тех пор, как я ее видел в последний раз... Да и меньше всего (уж точно куда меньше, скажем, парочки крепких парней со стволами) я ожидал увидеть здесь и сейчас – ее...
Серега что-то сказал – я не понял: я продолжал обалдело таращиться на девицу. Я понял, что в ней изменилось: волосы – теперь темные и отросшие.
50
Ничего не понимаю. Что происходит? Куда – пошли? Никуда я не пойду, пока мне не объяснят, что... Не, ни фига. Хватит, потаскали... Какого черта она тут делает? Это же она меня подставила!.. Рыжий рычит, матерится, сует мне мобилу. Голос Альто. Напряженный, собранный, дело дрянь. Слушайте Сергея, не теряйте времени. Не спорьте, все хуже, чем я думал. Хотите остаться в живых – делайте, что скажет Сергей. Но тут, говорю, эта, которая... Я знаю, так надо, все объяснения – потом! Шевелитесь!
Шевелимся. Быстро идем, даже бежим. Куда, на хрена?.. В кусты. Густые колючие кусты. М-мать. Рыжий оглядывается, я тоже, ни черта не видать, между деревьями потемки. Через живую изгородь, через скамейку, бегом. Рыжий хватает девку за руку, волочит за собой, одновременно придерживая колотящийся по плечу рюкзачок. Успеваю подумать, что толстяк Мирский очень смешно бегает.
Ага – кто-то мелькает за деревьями. Рыжий, кажется, тоже замечает – припускает еще быстрее и еще потешнее, громко пыхтя. Но резво, резво. Несемся что есть духу. Коленка, сука, падаль... Точно, бежит кто- то за нами!.. Так. Забор, калитка – почему-то открытая. Чешем по улочке. На нас оглядываются.
Улочка забирает круто вверх. Рыжий, не снижая темпа и не переставая пыхтеть, прикладывает к уху телефон. Задыхающиеся итальянские реплики. Оглядывается. Оглядываюсь. Какие-то парни – бегут за нами, и быстро, пока сильно отстают, но скоро нагонят.
Рыжий вдруг останавливается (мы с девицей по инерции проскакиваем вперед), лихорадочно осматривается, держа телефон у головы. Ищет что-то взглядом, не находит... Находит – вякает в трубку, рвет через улицу. Мы следом. Мирский распахивает дверцу какой-то машины у бордюра. «Девятисотый» «сааб». Девица открывает правую переднюю, падает рядом с рыжим. Рявкает движок. Я плюхаюсь назад – и не успеваю захлопнуться, как рыжий резко сдает назад, аж покрышки взвизгивают.
Парни подбегают, вижу их лица. По-моему, они растеряны. Крякает передача, машина прыгает вперед. Под такой уклон – он с ума сошел, разобьемся ж, на хрен... Рыжий только поддает газу – летим вниз под горку, улочка крутая, узкая... Поворот, куда, разобьемся, козел!!.
Визжим колесами – я прямо чувствую, что левые два готовы оторваться от земли. Вписались, надо же... Еще поворот – ну и ралли, е-мое... Он, оказывается, отлично водит, толстый. Чего? «Пристегнитесь! – скалится весело в зеркале. – Щас будет немножко Шумахера...»
Притормаживаем, большой перекресток, пропускаем кого-то и – яростно гудя, плюя на все правила – газуем наперерез остальным.
«Что? Сзади!» – орет рыжий. Верчу головой. Мотоциклист – следом: в непроницаемом шлеме, напряженно сгорбился, приник к рулю. Есть, кричу, «хвост». Ошалелые глаза обернувшейся девки.
Гоним вниз, бешено встряхиваясь на неровностях: улочка – едва двоим разъехаться. Нельзя все-таки с такой скоростью в такой тесноте... Сейчас сунется кто-нибудь на дорогу – костей же не соберет... Или вывернет из-за поворота...
Как накаркал – справа!.. Успевает ахнуть девка, вой тормозов, ремень чуть не перерезает пополам... бах! Сорвав передний бампер какой-то легковушки, ухитряемся разминуться. Мат рыжего. Газ!
Вниз, вниз, вниз – я вижу через лобовое, что улочка пряма, как линейка, и скатывается чуть не до самого моря. Летим. Мирский беспрерывно сигналит, шарахается на обочину подвернувшийся скутер. Слева за несколько кварталов мелькают подсвеченные сталагмиты Гауди, уносятся назад. Оборачиваюсь: мотоциклист не отстает. «Висит!» – «Вижу».
Перекресток. Широкий проспект, наискось рассекающий тетрадные клетки улиц. Сворачиваем на него влево и едем с почти пристойной скоростью. Мотоциклист – за нами. Довольно много машин.
«Трубу!» – рявкает Серега, девица поспешно подает. Косясь в зеркало, рыжий торопливо говорит по- итальянски. Разбираю: «диагональ», «дове э», «Марина», «коме ло трово», «Барселонета». Саграда громоздится слева. Новый перекресток. Желтый, красный. Серега бросает телефон девице, еще раз оглядывается. Мотоциклист – за две машины от нас.
Серега газует – на красный. Шины шкворчат, кругом гудят, тормозят, мы, заложив вираж, уходим направо и наддаем по широкой прямой улице, обгоняя всех. Те самые парные высотки – точно впереди. «Хвост»? Вон он, родимый...
Минуем один перекресток, другой. Смотрю на спидометр – девяносто. Вот щас как полиция увяжется... «Трубу! Держи все время!» Девица, изогнувшись на сиденье, прикладывает мобилу к правому уху Мирского. Отрывистые итальянские слоги. Мы уже у самых высоток. Еще раз направо – параллельно берегу.
Бульвар с зеленью посередине, слева – заслоняющие море бетонные короба. Мирский нервно спрашивает по-итальянски. «Серега, – говорю, – по-моему, у нас новая проблема». Он оборачивается. «Вон тачка, – тычу назад, – я ее еще на той улице заметил. Она за нами свернула». Рыжий с чувством матерится и опять говорит по-итальянски в трубу. А тачка-то, замечаю я, ничего себе. «Импреза», что ли? Точно ж за нами идет... Мать, cколько же их?..
Серега вдруг сбрасывает скорость – пятьдесят пять... сорок... Чинно рулим влево, разворачиваемся и меньше сорока едем по бульвару в обратную сторону. «Импреза» прилежно все повторяет. Давешний мотоциклист при ней – как эскорт. Девица так и сидит изогнувшись, Мирский продолжает время от времени консультироваться по мобиле.
Направо. Совсем медленно. Кругом, как по волшебству, – все совсем другое. Мелкие, геометрически- прямоугольные квартальчики, тесные улочки. Трущобы. Дома – шириной в пару комнат, фасады липнут друг к другу. И сплошное белье – по всем фасадам и этажам. Фланирующие непрезентабельные личности.
Я не понимаю, что он задумал. Прямые узкие просеки, совершенно одинаковые, частые. В перспективе – то с одной, то с другой стороны, недалеко – открытое пространство: кажется, море. «Импреза» тащится следом на расстоянии метров пятнадцати. Мотоциклиста я сначала не вижу, потом вдруг замечаю на параллельной улице справа: каждый квартал он проезжает чуть быстрее нас, поджидая всякий раз на соседнем перекрестке.
Плетемся вяло, и я могу даже рассмотреть названия этих улочек – все в честь генералов с адмиралами, и даты на казарменно-барачных стенах: XV век, XVI... Стены облуплены, окна часто заколочены, на балкончиках – газовые баллоны, фикусы-кактусы.
Продолжая пунктирные сотовые переговоры, Мирский сворачивает раз, другой. «Субару» – за нами, мотоциклист на время теряется. Мое окно открыто: чувствуется запах жареной рыбы и стирального порошка, слышны звуки бедняцких кварталов: звенит посуда, орет телевизор, орет – громче него – ребенок, громче ребенка – его мать... Видны маленькие барчики с ленивыми завсегдатаями в спортивных костюмах, восточные «кебабницы». Замусоренные тротуары.
Еще один поворот на девяносто градусов – и тут Мирский, коротко бросив что-то в телефон, говорит: «Держитесь!» Я смотрю вперед: в перспективе очередной улочки, все столь же прямой и узкой, посередине проезжей части на расстоянии пары кварталов (аккурат у нас по курсу) – толстая автомобильная задница. «Ауди» – кажется, черная. У Альто была черная А-6...
Скорость – километров пятнадцать. «Субару» поворачивает следом – и до меня вдруг доходит. И тут же Серега газует, разгоняясь по прямой, словно намереваясь протаранить «ауди», – а в десятке метров перед ней резко выкручивает влево. Прыгая на тротуар, едва не опрокидываясь, срезаем угол и входим в перпендикулярный переулок; я успеваю заметить, как, помедлив пару секунд, рвет за нами «импреза» – и как стартует навстречу ей багажником вперед «аудюха»... «А-шестая» мелькает мимо, слышен вопль тормозов и пушечный гром (все, мотор «импрезы» вдребезги) – а мы, не снижая скорости, уже крутим в следующий поворот...
Мы почти на выезде из этих трущоб – когда видим, что на нас опять висит долбаный байкер. Серега матерится, тормозит, сдает назад, одновременно крутя влево, – «сааб» кормой, чуть не сшибив очередной скутер, суется в поперечную просеку и прет по ней задом. Внезапно останавливается – и сейчас же впереди возникает мотоциклист: лихо, почти ложась на землю, вписывающийся на полном ходу в нашу улочку...
