Кони помчались дальше. Фейруз уже успел получить примочку на рану, и сейчас широко раскрытыми глазами только и таращился на своих спутников. Описывая широкую дугу, беглецы направлялись к берегу, к краю аркин-ского порта.
– Безымянная, вы сказали? Безымянная? Её так звали?
– Её прислала Вейде, – процедила сквозь зубы гнома. – Так она сказала. Имени своего не назвала. Дралась, точно рысь дикая, двумя саблями деревянными сталь закалённую рубила. Это она мою магию… так извратила, что вся площадь кровью умылась.
– А ты, ты-то, Фейруз?
– Потом! – вновь гаркнул Север. – Бона, узе мацты видать. Сотворяюсцая, ты давай командуй, потому как я в этом узе ни бельмеса не смыслю…
– К воде! – приказала гнома. – К воде и в море!
Стены города-крепости Аркина прикрывали не только жилые кварталы, они доходили до самого моря, двумя далеко оттянувшимися крыльями охватывая просторную незамерзающую гавань, в любое время года полную кораблей. Не приходилось сомневаться, что после дерзкого побега с эшафота порт кишмя кишит солдатами серых, которые сейчас должны обшаривать каждый когг, каждую галеру и вообще всё, что только может держаться на воде. Другой отряд серых должен, загоняя коней, мчаться по чёткому следу беглецов – зимой в поле протоптанного не скроешь.
Однако Эйтери, не колеблясь ни минуты, вела маленькую кавалькаду прямо к линии берега. Тут, за пределами кольца стен Аркина, густо лепились рыбацкие деревушки, здесь хватало небольших пирсов, у которых швартовались «купцы» победнее, не желавшие раскошеливаться на пошлину за стоянку в порту. Разумеется, по мелководью к берегу могли подойти только небольшие судёнышки, но…
Так вот в чём дело! Гнома и не собиралась прорываться с боем в главный, настоящий порт Аркина. Её вполне устроила бы какая-нибудь рыбачья посудина – только чтобы отойти от берега.
– Что ты задумала? – крикнул некромант Сотворяю-щей.
– Как что? В море, Неясыть, в море! Там они нас не достанут!
– С чего ты взяла? У серых флот не хуже имперского! Гнома ухмыльнулась прямо в лицо Фессу.
– Оно и похоже, что по голове тебя сильно стукнули, так что до сих пор не отошёл. У тебя больше ни посоха, ни меча, ни книжек даже – ничего. Даже одёжка на тебе – из инквизиторского застенка. Не найдут они нас. Не по чему искать станет.
– Что ты такое говоришь?!
– Никогда серые на такое способны не были. Что ж они тебя так раньше не находили?!
– Может, ты и права. В этот-то раз по книге меня нашли! По трактату Салладорца! Когда его одна дура в ход пустила!
– Что, опять?! – охнула Эйтери.
– Не бойся, до повторения Арвеста дело не дошло…
– Так с чего ж ты решил, что они сейчас тебя отыщут? – рассмеялась гнома. – Выйдем в море – и поминай как звали!
– На чем? На рыбацкой посудине?!
– Зачем? На рыбацкой посудине только от берега отойти.
– Надеешься кого перехватить?.. Да они уже наверняка порт закрыли! Ни одно бревно в открытое море не выплывет!
– Да, но те корабельщики, что в Аркин плывут, этого не знают, верно? – возразила гнома. – Перехватим кого-нибудь на подходе, понятно? Перехватим и заставим повернуть. А там – всё море наше! Пусть ищут! Не сумеют. Никогда не сумеют. Пока по полям будут рыскать….
– А что будет с теми, кто нас в море возьмёт? – в упор спросил некромант. – Серые же их на мелкие кусочки изрежут. До двенадцатого колена, как говорится.
– Не узнают, – снова повторила гнома. – Мы баркас купим. Этим беднякам на всю оставшуюся жизнь хватит. Уберутся отсюда немедленно.
– И ты надеешься успеть с погоней за плечами? След-то наш – вон, не сотрёшь!
– У тебя есть лучшее предложение, некромант? – рассердилась гнома. – Если есть – давай. Если нет – то, пожалуйста, заткнись.
– Есть, – сказал Фесс, в свою очередь зло блеснув глазами. – Есть, Сотворяющая. Мы немедленно расстаёмся. Вы можете уходить морем или сушей, но отдельно от меня. Я не хочу рисковать вашими жизнями. Мне на роду написано одиночество, и так тому и быть. Все, кто находился рядом со мной, погибали. Погибали невинные, которым просто не повезло оказаться рядом, хотя бы рядом со мной. Ты сказала об умывшейся кровью площади – это ли не подтверждение?
– Чушь ты мелешь, некромант, да простят меня Горы! – вспылила гнома. – Нашёл время философические беседы разводить! Даже и отвечать тебе на это не хочу. Как вышло, так вышло. Хотелось бы тебя чисто вытащить, да не получилось. Как всегда, из-за этих эльфов. Вот ведь как случается, сперва они тебе помогут, из беды выручат, от смерти, считай, спасут – а потом такое подстроят… – Она махнула рукой. – Короче, некромант,
перестань дурить. Тебе такое предстоит, что никакая моя магия или Северов фальчион не помогут. А для того тебе надо, по меньшей мере, живым остаться.
– Иногда мир спасают и мёртвые, – мрачно бросил Фесс.
– Иногда, – согласилась гнома. – Но не в этот раз. Я, во всяком случае, в это не верю. Так, ладно, хорош спорить! Вон уже дома я вижу, и пирс тоже, а у пирса, однако, стоит какая-то посудинка, вполне даже крепкая, нам подойдёт. Север! Золото у тебя?
– У меня, Сотворяюсцая. Только зацем платить, если мозно…
– Мы что, серые? – возмутилась маленькая волшебница. – Не скупись. Давай, времени терять нечего. Ходу, ходу! Коней тоже оставим. Ни к чему они теперь.
Отряд галопом влетел на единственную улочку рыбацкого пригорода. Люди опрометью бросались от них, с треском захлопывались редкие открытые по зимнему времени ставни. Правда, бежали и вопили от страха не все. У короткого пирса на самом деле стоял вместительный рыбачий баркас, уже готовый к отплытию. Коренастый, бородатый моряк с усмешкой глядел на бешено скачущую кавалькаду и, казалось, вот-вот расхохочется самым нахальным и обидным образом.
Гномы на лошадиных спинах и впрямь являли собой прекомичнейшее зрелище, едва не вываливаясь из сёдел и почти что лёжа на конских шеях. Нелюбовь Подгорного Племени к верховой езде давно уже стала притчей во языцех. Эйтери почти что свалилась на дощатый помост. Корабельщик упёр руки в бока и весьма непочтительно фыркнул.
– Нам нужен твой корабль, мастер, – без обиняков бросила гнома. – Платим золотом. Тебе столько во всю жизнь не заработать. Север! – Она махнула рукой. Могучий гном шагнул вперёд, держа в одной руке фальчион, а в другой – тяжёлый кожаный мешок.
– От серых удираете? – невозмутимо спросил моряк, протягивая руку за золотом. – Ну-ка, глянем… гм, на самом деле золото. И куда ж стопы свои направим, дражайшие наниматели?
– В море, чума и мор! – взвизгнула гнома. – Быстрее, мастер! Мы не можем терять времени! Бери золото и уходи! С семьёй! Как можно дальше!
– У меня семьи нет, – ухмыльнулся старый моряк. – В аккурат от морового поветрия и сгинула. Так что повезло вам, уважаемые. Давайте на борт. Мальчишки мои небось разбегутся… – Он пренебрежительно махнул рукой. – Дайте им монет. И пусть коней ваших возьмут. Кони вам, я так понимаю, без надобности?.. Вот и славно. Кроха, Калач, Маркус – геть с баркаса! Я кому сказал?! Вам матерей кормить. Ну, гнома дорогая, делитесь, да не скупитесь.
Трое молодых парней в рыбацких плащах и шапках растерянно полезли обратно на пирс, похоже, совершенно ничего не понимая в случившемся. Гнома сунула им по полной пригоршне золотых монет, не каких-нибудь обрезанных статеров, нет, полновесных двойных дирге-мов Салладора. Парни таких денег, похоже, вообще никогда не видели. Три коня присоединились к их добыче.
– И уносите отсюда ноги, мой вам совет, – добродушно сказал старый моряк, перелезая на палубу баркаса. – Серые вас в покое не оставят.
– Мастер Фабио… да это ж… некромансер беглый… о котором отец Сутар на проповеди говорил… – пробормотал, комкая в здоровенном кулаке кожаную шапку, один из парней – скорее всего Кроха, судя по
