услыхали.
– Прости, Рысь, но почему было не сказать правду? – неожиданно для самого себя спросил некромант. – Не хотел затрагивать эту тему, но… для человека ты слишком похожа на эльфийку. Я бы сказал, что твоя мать вела свой род из Вечного леса… если бы не знал, что полуэльфиек, в отличие от полуэльфов, нет и быть не может.
Налицо Рыси не дрогнул ни один мускул.
– Не ты первый, кто говорит мне это, одан рыцарь. Но увы – я, к сожалению, не из Вечного леса. А жаль, – Рысь засмеялась. – Хотела бы я быть эльфийской принцессой! Жила бы – как сыр в масле каталась!
Сплошные праздники, танцы, пиры да галантные кавалеры! Песни да баллады, музыка звёзд, отзвуки высоких сфер, всё вместе… Сказка, да и только!.. Но, увы, я не эльфийка. Даже не полу, – неожиданно буднично закончила она. – В Вечном лесу меня принимали потому, что и впрямь надеялись разузнать через меня о Храме… да только не преуспели. С тех пор не то чтобы от дома отказали, но радушия былого нет как нет. Впрочем, пусть их, – беззаботно махнула она рукой. – Пока мы живы, надо жить!
– Трудно не согласиться, – кивнул Фесс, украдкой поглядывая на Джайлза. Сказать по правде, маг Воздуха начинал изрядно пугать некроманта. Когда люди впадают в такое состояние, они могут учинить все, что угодно, даже наложить на себя руки.
– Так что не надо нам никаких припасов, – Рысь возвращалась к злобе дня. – До Вечного леса и так дотянем. И в деревни не полезем. Лучше обогнуть, одан. Верь мне, лучше будет. Чувствую, что нам всюду уже горячие встречи готовят.
– Какой смысл? – пожал плечами Фесс. – Если Этлау и иже с ним знают о судьбе той засады, что ждала нас в горловине…
– А мужиков-лапотников ты тоже так сумеешь, одан? – в упор спросила Рысь. – Мужиков, которые на тебя станут охотиться не из подсердечной ненависти, а потому что так попы сказали, те, кто с ними один кусок хлеба переламывает? Их мы тоже всех положим?
– Странно слышать такое от стража Храма, – медленно проговорил Фесс, в свою очередь не сводя глаз с воительницы. – Если на нас нападут, я стану защищаться. Если это будут простые люди, которых выгонят против нас силой или обманом, я сделаю все, чтобы просто напугать их. Думаю, что этого хватит. Если же дойдёт до крови – не думаю, что дам себя вот так запросто убить кому бы то ни было, Рысь. Всегда считал, что в Храме думают точно так же.
– Я тоже так думала, одна… пока не попала сюда, пока свою деревню не завела, пока не стала её защищать-оборонять, – покачала головой Рысь. – И поняла, что, когда ты настолько силён – ты не можешь убивать тех, кто настолько слабее тебя.
– Ерунда какая! – поморщился Фесс. – Значит, если бы отец Этлау поставил против нас в засаду не матёрых мужиков, а сотню-другую десятилетних мальчиков и девочек, они взяли бы меня голыми руками, а я ещё помогал бы им затягивать узлы потуже? Так, по-твоему, выходит, что ли?
Рысь усмехнулась.
– Детишек ты бы распугал, одан рыцарь. Одним-единственным зомби. Хотя… должна сказать, что мысль здравая. Что ты станешь делать, если инквизиторы пойдут в атаку, прикрываясь заложниками? А у тебя не будет возможности ударить избирательно?
– Что толку в этих разговорах, Рысь? Прикрываясь, не прикрываясь… когда прикроются, тогда и станем думать, – раздражённо отмахнулся некромант. – Не желаю сейчас себе голову этим забивать. Нам бы сейчас до Вечного леса более-менее тихо добраться…
– Тогда послушай моего совета, одан рыцарь, – тихо сказала Рысь. —
Давай обогнём деревни. Их не так уж и много осталось. А насчёт еды… потерпим. Что нам, впервой, что ли?
Фесс дернул щекой и ничего не сказал. Но, когда на пути среди белых полей зачернели тесовые крыши очередной придорожной деревушки, решительно повернул мертвяков к лесу. Отчего-то проверять слова Рыси практикой ему решительно не хотелось.
Без всяких приключений они миновали посёлок, потом ещё один, потом ещё…
Серый денёк всё тянулся и тянулся, незримое солнце миновало зенит и Начало клониться к западному горизонту. Рысь указала рукой на мелькнувший невдалеке замок – в противовес виденным ими раньше этот мог похвастаться и числом, и высотой башен. Стены казались новёхонькими, от них словно только что убрали строительные леса.
– Бреннер, – коротко бросила Рысь. – Это замок Бреннер, одан рыцарь.
Фесс пожал плечами. Ему это название ничего не говорило.
– По слухам, им владел последний некромант, которого Инквизиция сожгла здесь два с половиной века назад. Тогда они ещё только набирали силу, святые братья… впрочем, что я рассказываю одану рыцарю общеизвестное…
– Представь себе, что одан рыцарь ничего об этом не знает, и продолжай, – распорядился Фесс. Встрепенулся и Джайлз, выйдя на время из своего постоянного транса.
– Стоящий во Главе говорил, что это случилось уже после того, как был уничтожен Чародей Ужаса…
Фесс сощурился. Об этой истории Даэнур говорил. О странном маге, что сам собой проник в глубины некромантии, почерпнув её основные законы, по всей видимости, от дуоттов; о том, как этот самый Чародей потом впал в полное зло, построил в северных горах замок и попытался начать править окрестными землями посредством страха и стали; и о том, как двое странных героев, монах и девушка-воин, прорвались в замок и уничтожили его вместе с хозяином – правда, ценой собственной жизни.
– …Уже после того. Но, говорят, у Чародея были ученики. Или… последователи. Одним словом, говорят, что его знание не пропало. Последним его хранителем был владетель Бреннера. Его звали Сид. Сид Бреннерский, последний барон этого рода. Он достиг немалых высот в чёрном искусстве. Но, увы, возгордился и решил употребить доставшуюся ему силу во зло. Не во имя власти или чего-то ещё – просто во зло. Ему нравилось убивать.
– Ты к чему мне это рассказываешь, страж? – подозрительно осведомился Фесс. – Про Чародея Ужаса я слышал… так, чуть-чуть, краем уха. Но о Бреннере от тебя узнаю впервые. Что ты хочешь этим сказать, Рысь?
– То, что Бреннер погиб, – сухо сказала воительница. – Его убили, одан рыцарь. Несмотря на всё его магическое искусство.
– А какое это имеет отношение к нам? Уже Вечный лес вот-вот покажется! – заметил некромант.
– А такое, одан рыцарь. Бреннера убили после того, как к нему применён был тот самый приём, о котором я говорила. На него послали толпу детишек. Попы заморочили им головы, втолковали, что каждый погибший будет тотчас же взят Спасителем в надзвёздные чертоги…
– И Бреннер дал себя убить? – недоверчиво спросил Фесс.
– Он попытался не дать. Стал убивать. Его застигли в чистом поле, он слишком уж уверовал в свою непобедимость… ну а потом за детишками пошли их родители. Их Бреннер перебил, наверное, половину. Трупами была завалена вся пашня. Но оставшаяся половина всё-таки разорвала Бреннера на мелкие кусочки, хоронить нечего было. Замок потом святые братья себе забрали:
– Так что ж мы тогда прямо к ним в логово лезем?! – не выдержал Фесс. – Предупредить не могла, страж?!
– Тут одна дорога, – невозмутимо парировала воительница.
– Где ж одна?! – рявкнул Фесс. – Вон, полей сколько!
– Полей много, а вход в Вечный лес – один, одан рыцарь…
– Ничего не понимаю!
– Да что ж тут не понимать, одан Фесс? Эльфы не так глупы, чтобы оставить свои владения без защиты. Стрелков за каждым деревом ставить – никакого войска не хватит, а наёмничества, в отличие от нарнийских, Светлые эльфы не признают. Вот и закрывают… чародейством.
Фесс сделал непроницаемое лицо. Никто и никогда не слышал, чтобы Вечный лес обороняла какая-то невозможная магия. Только ордосской академии в годы её наивысшего расцвета удалось сотворить вечно – огненную стену, что перегораживала перешеек в дне пути от города магов…
