Я не буду дальше рассказывать вам о едином педагогическом коллективе, потому что это увело бы нас очень далеко от темы нашей сегодняшней беседы, но это важнейшее условие правильной воспитательной работы в школе.
Вторым важным условием я считаю единый коллектив учеников школы. Я уже писал в «Правде» о том, что у нас нет школьного коллектива, а есть классный коллектив. Школьный коллектив как-то не создается. Ученики старших классов не знают учеников младших классов. А если и знают, то относятся к этому так: я ученик 10 класса, я выделен пионервожатым в 5 класс, и я знаю, что делается в моем 5 классе.
Это, товарищи, совсем не то. Это не единый школьный коллектив. Школа все-таки разбита на несколько коллективов, и каждый коллектив живет отдельно. Девятый класс знает только себя. Может быть, знает другие девятые классы, но не больше.
Я не представляю себе такой работы. Я не сумел бы работать, если бы у меня не было единого школьного коллектива.
Я не имею права что-нибудь рекомендовать вам, потому что я был в других условиях, может быть, в лучших условиях, чем вы. У меня был коллектив, который не только учился в школе, но и жил здесь же и работал на заводе же. Все всегда были вместе.
Но, товарищи, я наблюдал в других колониях такое положение, когда и живут вместе, и работают вместе, а все-таки единого коллектива нет, а есть отдельные коллективчики. Далеко не во всех колониях созданы единые коллективы. Очевидно, нельзя отговариваться тем, что это, мол, колония. Вероятно и в школе можно создать единый коллектив.
Во всяком случае, если бы мне сейчас дали школу, то я первой своей задачей поставил бы создание единого школьного коллектива. Что для этого нужно? Я уверен, что для этого нужны единые школьные интересы, единая школьная форма работы, единое школьное самоуправление и, наконец, общение, соприкосновение (членов) этого коллектива.
Вопрос о первичном коллективе и общешкольном у нас в методике не разработан, но я считаю этот вопрос важнейшим.
Мой отряд в колонии им. Горького, в коммуне им. Дзержинского был для меня главнейшей заботой. Я заботился о том, чтобы этот отряд всегда был цельным, чтобы он не распадался как можно дольше и чтобы этот отряд был обязательно органическим членом целого коллектива коммуны.
Если эти две задачи разрешены, то разрешены все вопросы воспитания. Они все легко становятся на свои места.
У вас есть такой инструмент, как коллектив школы и коллектив первичный — класс. Коллективы эти расположены близко друг от друга и должны находиться в нормальных взаимоотношениях друг с другом.
Когда есть такой коллектив, тогда вопрос об отношении к семье разрешается легче.
Конечно, школьный коллектив трудно представить себе без хорошей дисциплины. Возьмем такой чисто технический вопрос, как общее собрание. Общее собрание нужно прежде всего хорошо организовать.
Возьмем такой чисто технический вопрос, как ежедневные общие собрания. Когда говоришь «ежедневные общие собрания», каждый опускает глаза и думает: легко сказать — ежедневные общие собрания, разве это возможная вещь? А на самом деле очень возможная вещь и к тому же очень интересная. Но эти ежедневные общие собрания нужно прежде всего хорошо организовать. Как и все, это нужно сделать. Я, например, у себя в коммуне имел ежедневные общие собрания. Сначала было трудно.
Что нужно прежде всего? Прежде всего нужна точность. Общее собрание назначается на 8 часов 30 минут. В 8 часов 29 минут (не 28 и не 30 минут, а точно в 29) дается сигнал, и ровно в 8 часов 30 минут общее собрание открывается.
Когда это делается один день, это очень трудно, когда это делается месяц — уже легче, а когда это делается годами — это очень легко. Получается традиция. Каждый сознательный, а впоследствии и каждый коммунар смотрит на часы: 25 минут девятого. Он складывает книжки, инструменты и идет в зал, где будет общее собрание, чтобы потом, когда будет сигнал, не бежать бегом. Если сигнал застанет его за работой, ему придется бежать бегом, иначе он опоздает на собрание.
Это входит в привычку. Секретарь совета командиров смотрит на часы и ровно в 8 часов 30 минут говорит: «Объявляю общее собрание открытым». Ни одной минуты мы не потеряли зря.
Регламент определяется просто: одна минута по песочным часам.
— Дай слово.
— Получай.
Перевернул песочные часы. Песок высыпался. Минутка кончилась. На общем собрании о деле нужно говорить одну минуту. Сначала было трудно, а потом привыкли, и получалось просто замечательно. Некоторые даже короче говорили.
Этот, казалось бы, небольшой вопрос имеет огромное значение. Во-первых, мы могли сказать на общем собрании обо всем. Во-вторых, каждый приучался говорить только то, что необходимо.
При таком жестком регламенте люди приучаются говорить очень коротко, не размазывать, не говорить лишних слов. Человек приучается к деловитости.
В некоторых случаях, когда вопрос особо важный или когда вносится особо важное предложение, выступающий говорит:
— Я не могу уложиться в одну минуту.
— Сколько тебе надо?
— Три минуты.
— Много.
— Ну, две минуты.
— Получай две минуты.
Такие собрания занимали у нас самое большее 20 минут. И никто не опаздывал, никто никого не ждал.
Это очень простой и как будто даже не педагогический вопрос — расположение во времени, но он является решающим. Надо выдерживать время, выдерживать точность.
Точность — это первый закон. Точность позволяет иметь и ежедневные общие собрания. А ежедневные общие собрания — это постоянный контроль коллектива, постоянное знание друг друга, постоянное знание дел друг друга и первичного коллектива.
Такие собрания я считаю полезным практиковать и в школе. Сначала будет скучно. Десятиклассники будут скучать. Почему? Да потому, что обсуждается поведение малыша и ученика среднего класса. Но когда этот малыш один раз промелькнет на собрании, другой раз, третий, десятиклассники его узнают и невольно заинтересуются им. А потом, глядишь, в коридоре увидят его за какой-нибудь шалостью и вспомнят.
«А ведь ты вчера был на общем собрании, отдувался тем, а теперь опять летишь, как сумасшедший!»
И малыш поймет, что этот старший был на общем собрании, заметил его и теперь узнал.
Это техника, которая, может быть, кажется нелогичной, но которая возникает сама в том коллективе, где практикуются общие собрания.
Не поймите меня превратно. Я являюсь сторонником некоторой «военизации». Это не муштровка, а та же экономия сил…
Форм много: есть коллективные игры, которые очень увлекают ребят, и другие формы. При такой «военизации» очень легко руководить коллективом и легко ставить и разрешать вопросы вне общих тем.
Коллектив — это единое коллективное мнение, это мнение 500 человек, которое выражается даже не в речах, а в репликах.
А главное: что один сказал, то и все думают. Вы сами знаете, товарищи, что у ребят именно так бывает. У них удивительная общность взглядов.
Один сказал, и все понимают: он не сказал бы так, если бы это противоречило общему мнению. Есть какое-то чутье, какое-то именное общее мнение.
