Сергей Иванович. Какой такой новый? Откуда вы знаете?
Алеша. Никто еще не знает. А мы приготовили к празднику.
Надя. Что ты, Алеша! Нельзя показывать!
Алеша. Почему? Сейчас устрою. (Он направился к оркестру.)
Надя. Алешка! Не надо!
Алеша (возвращается). Надя! Шикарно выйдет. Мы покажем этим…
Гриша. Пижонам!
Сергей Иванович. Интересно!
Иван. «Веселый комсомолец»?
Алеша. «Веселый комсомолец»!
Иван. Ха! Где же моя дама?
Катя. Твоя дама?
Иван. Шура! Мой друг Шура!
Оркестр играет на эстраде.
Дирижер (склонился к Алеше, помахивая машинально палочкой).
Сюрпризом же хотели.
Алеша. А мы сегодня… сюрпризом…
Дирижер. Идет.
64. Тишина. Алеша перед площадкой поднял руку:
— Товарищи! Сейчас мы вам покажем новый танец — «веселый комсомолец»!
Публика зашумела, многие удивленно подвинулись к Алеше. Слышны возгласы:
— Какой?
— Откуда такой танец?
— «Веселый комсомолец»?
— Воображаю!
— А ну, жарь, Алешка!
— Давно слышали! Интересно!
Женский голос. Чепуха, наверное!
Алеша. Давайте круг!
Круг раздался. На круг выскочил Иван, он за руку тянет Шуру. Шура упирается. Иван дурашливо стукнул каблуком по полу:
— Эх, и танец же! Шура! Пожалуйте!
Шура. Я не в настроении.
Иван. Борька, скройся, а то у моей дамы настроение портится.
Борис. Я не мешаю. (Он отошел к Кате, что-то зашептал ей на ухо.)
Шура взглянула в его сторону и с хмурой решительностью пошла к Ивану.
Алеша взял Надю за руку и вышел на площадку. Надя взглянула на него с дружеским осуждением, но, когда он стал на свое место и гордо поднял голову, она сверкнула улыбкой и с неожиданным кокетством приняла нужную позицию. Сергей Иванович закричал «браво» и засмеялся. Надя стрельнула на него глазами. Кругом стало весело.
Борис (наклонившись к уху Кати). Захолустный балет!
Катя. Посмотрим.
Оркестр грянул танец. Его мотив настоящий танцевальный, очень веселый, с юмором, но в то же время и очень лирический, с чуть-чуть намечающейся грустью, немедленно уничтожаемой, как только она возникает в мотиве.
Первые па танца имеют характер задорного марша. Ни в какой мере танец не напоминает старых танцев. В нем нет чопорности вальса, пошлости польки, откровенности фокстрота. Это танец комсомольцев, и при этом веселых. В нем много задора, бодрости, свободы, ловкого движения и в то же время много нежности, кокетства и улыбки.
В первой паре танцуют Алеша и Надя. Алеша танцует строго, с нахмуренной бровью, требовательно, со скрытой, вызывающей мужской улыбкой. Надя, напротив, обнаруживает богатейшую умную женственность. Она отдается танцу с хорошим намеком, как будто подчеркивая, что не уступит Алеше ни одной капли первенства, но способна сделать это весело и любовно.
Во второй паре Иван и Шура. Иван танцует раздольно-насмешливо, поддразнивая свою даму и увлекая ее в какой-то легкомысленный переплет. У Шуры нашлись прелестные выражения почти царственной гордости. Она серьезна, поглядывает на кавалера свысока, она печальна, но уже видно, что в танце доказываются богатства ее души и грации.
Танец захватил зрителей с первых своих движений. Публика сначала любуется танцорами, потом начинает жадно присматриваться к ним, изучать танец.
Катя. Какая прелесть! Это — наш танец!
Борис. Пойдемте, попробуем!
Василий Васильевич (подчиняясь своей горячей натуре, вспомнив свою молодость, он не может смотреть спокойно). Извините! Катя танцует только со мною!
Катя. Конечно, только с вами!
Новая пара неожиданно очутилась на площадке. Алексей увидел, что-то крикнул весело. Василий Васильевич и Катя прибавили танцу новое содержание. Василий Васильевич толст, но тем очаровательнее его юмор и сдержанно-улыбчивое ухаживание. Катя посматривает на своего кавалера с кокетливой лаской. У нее много настоящей чисто девичьей нежности. Василий Васильевич, может быть, ошибается в точности па, но зато он по-старинному свободен и не стесняется. Танцуя, он даже разговаривает.
Василий Васильевич. Когда-то я был грозой для вашего брата.
Катя. Вы и теперь небезопасны.
Василий Васильевич. Только в цехе, к сожалению, только в цехе.
В толпе зрителей засмеялись, кое-кто ударил в ладоши. Оркестр оборвал музыку, раздались общие аплодисменты.
65. Василий Васильевич несколько манерно выводит свою даму из круга. Он по-старинному предложил ей руку.
Катя (радостно смеется). Какой вы молодец, Василий Васильевич!
Василий Васильевич. Я не молодец, я веселый комсомолец! Спасибо.
Он подвел Катю к Борису и сам направился навстречу овациям, которыми встречает его Сергей Иванович.
66. Катя. Пить хочу.
Борис. Буфет здесь. (Они направились к буфету.)
Шура смотрит вслед удаляющейся паре. Потом машинально побрела за ними, вошла в темную аллею, потеряла их из виду, опустилась на скамью и вдруг, склонившись на спинку, заплакала.
67. У буфетной стойки очередь.
Борис. Вам чего?
Катя. Я сама.
Борис. Да зачем же…
68. У буфета. По одну сторону мать, по другую — Борис.
Борис (тоном обычного распоряжения). Мама, дай бутылку ситро.
Мать (как будто ее спрашивали только о цене). 85 копеек.
Борис (приглушенно). Я тебе потом отдам.
Мать. Сейчас плати.
Борис. Да у меня нет.
