о Косте – ты с ним иногда болтала, и все. Чем именно он занимался в последнее время, он тебе не говорил. Или говорил, но в самых общих чертах. О серии расчлененок ты знаешь тоже только в самых общих чертах. Слухи и не более. Именно так записано, кстати, и в твоих показаниях.
– А все же – что в них, убийствах этих, такого страшного?
– Понимаешь, Тань, они – Паша осторожно подбирал слова, – они нечеловеческие. Словно совершались с какой-то целью, а жертва – для того, кто убил, и не человек вовсе.
– Паш, но ведь если это маньяк, то…
– Нет. Как тебе объяснить. Я ведь это обосновать не могу. Но, вот если даже ты мясо для отбивных режешь – ты его режешь так, чтобы тебе приятно есть было. А тут – словно он не мясо резал, а какую-то задачу решал.
– Спасибо тебе, Паша, большое, – Таня представила себе отбивную и поняла, что долго не сможет их есть.
– Да не за что, Танюш. Приехали.
Приехали они на территорию одного из «гаражных племен», как называла такие места Таня.
Наверное, они есть в каждом большом городе – кварталы, граничащие с промзонами, врастающие в них и переплетающиеся с ними. К внешне заброшенным корпусам, бетонным заборам и бензозаправкам, выглядящим так, словно они перенеслись в наше время из благословенных восьмидесятых, лепятся соты гаражей с перекошенными деревянными дверями, обитыми, словно ворота древних замков, железными полосами, живут тихой настороженной жизнью бетонные боксы, рядом с которыми выставлены щиты с надписью «Шиномонтаж» или «Автомастерская».
Рядом с одним из таких боксов и остановилась Пашина «девятка». Из темноты бокса навстречу ему неторопливо вышел, вытирая руки ветошью, человек, которого Таня сразу же назвала про себя «жгучий кавказский мужчина».
Несколько робея, она тоже вышла из машины, но подходить к собеседникам не стала. Она всегда неуютно чувствовала себя в таких местах, ей казалось, что аборигены смотрят на нее с презрением и потихоньку просмеиваются.
Однако, рядом с Пашей она чувствовала себя более уверенно, да и машина, честно говоря, нужна была до зарезу.
Обернувшись, Нижегородцев махнул ей рукой:
– Танюш, иди сюда, познакомься.
Стараясь не слишком явно хромать, она подошла к собеседникам.
– Таня, это великий мастер автомобильного мира Артур. Артур – это Таня. Она мой друг. Помоги ей, пожалуйста, Артур.
Паша явно выделил голосом слово «друг» и Артур это почувствовал.
– Друг Паши – мой друг. Чэм могу памоч? – Тане показалось, что он зачем-то нарочно утрирует кавказский говор. Впрочем, если ему так нравится, то почему бы не подыграть?
– Как Паша и сказал – очень машина нужна.
– А на сколько дэнег рассчитываете?
Таня замялась и покраснела:
– У меня тысячи две есть. Ну, две с половиной. Долларов…
Артур посмотрел на Пашу с явной укоризной. Его акцент куда-то пропал.
– Паша, скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал? Ты правда хочешь, чтобы я что-то приличное нашел за такие деньги? Девушке?
Лицо Паши излучало доброжелательность:
– Ага. И машина Танечке нужна сейчас. Артур, ну, я ж тебя знаю.
Великий мастер задумчиво почесал в затылке. При этом напрягся мощный бицепс, обтянутый линялой футболкой, и Таня отметила, что мужик этот не так прост, как кажется – фигуру свою он явно конструировал в хорошем фитнес-клубе.
– Эх, Паша… Ладно.
И, уже обращаясь к Тане:
– Вы с машинами, вообще, как? Коробка-автомат? И что-нибудь вроде «Ниссан-Микро».
– Гольф! Второй. Механика. Какой Ниссан! – махнула рукой Таня и засмеялась.
Артур заметно повеселел и сказал.
– Тогда погодите минутку. Сейчас ключи возьму.
Заперев бокс, он повел их вглубь гаражей. Остановившись перед одним из них, открыл дверь, и исчез внутри, бросив:
– Стойте. Сейчас выгоню.
Спустя пару секунд, в гараже раздался тихий утробный рык. Таня ойкнула.
А затем на яркое весеннее солнце из густых теней выползло чудовище.
Когда-то оно было «Москвичом». Об этом говорили общие очертания аппарата и стилизованное металлическое «М» на капоте.
Сейчас же он больше всего напоминал жуткую бронемашину из фильма «Безумный Макс-2. Битва за бензин». Или еще какого-нибудь постапокалиптического ужаса.
Темно синий корпус «Москвича» подвергся жестокому тюнингу, причем, трудился над ним кто-то, бредивший рыцарскими доспехами. В результате автомобиль приобрел угрожающего вида обвеску, вроде той, которую ставят на свои машины стритрейсеры. Только эта была тяжелой на вид, угрожающе-черной и утрированно грубой. При всей этой убийственной подвеске просвет между днищем и дорогой оказался даже больше, чем у Пашиной «девятки», что гарантировало – на грунтовой подмосковной дороге машина не сядет на брюхо.
Из автомобиля выбрался сияющий Артур.
– Вот! Берите! Просили – Артур сделал!
– Артур. Это. Что? – спросил Паша, ошеломленно глядя ни сине-черное чудище, смотревшееся на залитой солнцем бетонной площадке перед гаражом словно корабль инопланетных агрессоров, обгоревший при входе в земную атмосферу.
– Это, Паша, автомобиль «Москвич»! Его один умелец сильно до ума доводил, но потом пришлось продать. В общем – у меня он без дела стоит, а продавать – покупателя нет.
Таня молча смотрела на наглую агрессивную морду 'когда-то «Москвича» и в голове ее крутилась одно слово – «Бэтмобиль».
– Артур, а бензина оно сколько ест? – спросила она, понимая, что уже сдалась.
– Да меньше, чем его «зубило», – фыркнул Артур, кивая на Пашу.
– А запчасти? А не рассыплется?
– Э-э-э, дэвушка, – снова прорезался у Артура говорок джигита, – если что случится, ко мнэ приедеш. Для друга Паши – сдэлаю!
– А вообще, – продолжил он, переходя на нормальный русский язык, – машина надежная и простая, как трактор. Но привыкнуть надо. В ней мощи – как в хорошем BMW, учитывайте. И поначалу поосторожнее, концентрируйтесь на вождении, контролируйте руль, особенно в поворотах – автомобиль куда тяжелее «Гольфа», за счет этого в повороты входит туговато, но и дорогу держит – залюбуешься.
Таня слушала, кивала, а сама не отрывала глаз от машины.
Казалось, инопланетный аппарат улыбается ей чуть нагловатой дружелюбной улыбкой, и ей хотелось как ребенку улыбнуться в ответ.
Дальше все завертелось как в калейдоскопе, и в восемь часов вечера Таня обнаружила, что загоняет принадлежащий ей и поставленный на учет «бэтмобиль» в гараж. Рыкнув последний раз, автомобиль затих.
А она еще несколько минут посидела, стараясь понять, как чувствует себя в салоне, напоминавшем рубку спартанского космического корабля.
Как ни странно – ей понравилось.
Позвонить Славе она забыла. Мысль эта напрочь вылетела у нее из головы, вытесненная гибелью капитана Нифонтова, разговором с Нижегородцевым, суетой с оформлением машины…
