Суханов увидел каменные стены пещеры, достаточно широкой для того, чтобы по ней рядом шли два человека. В нескольких шагах, пещерный коридор сворачивал, из-за поворота лился все тот же синеватый свет.
– Быстрее, быстрее, – поторопил его жрец, – проход не вечен!
– Готово! Заводите! – высунувшись из двери, скомандовал Суханов, и его бойцы, вместе с безмолвными, внушающими страх индейцами Ицкоатля поднялись в часовню, ведя с собой предназначенных в жертву людей.
Бойцы Спецотдела, оставленные Сухановым для прикрытия, считались непревзойденными спецами в деле маскировки. Потому, собственно, и получили задание обеспечивать безопасность предприятия, прикрывая основной отряд со стороны дороги.
Они так и не поняли, откуда пришла смерть. Только что никого не было, приборы ночного видения показывали успокаивающую черно-зеленую картинку, не подавали признаков жизни и датчики движения, оставленные в местах наиболее вероятного прохода, и вот – темнота сгустилась, послышался сухой кашель пистолетов с глушителем, и тела, конвульсивно дернувшись, застыли на земле.
Приложив два пальца к шеям убитых, Вяземский проверил пульс. Убедившись, что оба противника мертвы, бесшумно двинулся в ту сторону, где скрылся Олаф.
Встретились они на полпути.
Ян молча ткнул пальцем в сторону видневшейся в просвете между деревьями крыши мастерской. Норвежец кивнул и, они разошлись.
Олаф бесшумно возник перед Татьяной, однако, теперь она почувствовала его приближение, и уже не вздрогнула. Хотя, все равно, заметила в последний момент, и только благодаря неожиданно обретенному сверхъестественному обонянию.
Она уловила изменение запаха поблизости, сместила в ту сторону, откуда потянуло мокрой шерстью, ствол автомата, и в ту же секунду норвежец оказался рядом.
Присев рядом, сказал, не глядя на девушку:
– Сейчас я предложу вам вещь, за которую Ян Александрович, если мы живы останемся, оторвет мне голову. И будет прав.
Ответом ему было напряженное молчание. Вздохнув, он продолжил:
– Он не справится там один. Я должен идти с ним. Но оставить вас тут одну, я тоже не могу. Скорее всего, полковник, который оставил посты наблюдения, уже ждет от них условного сигнала. Не получив его, он вызовет группу поддержки, которая ожидает где-нибудь в районе шоссе. Одна вы их не задержите, вас убьют через несколько секунд.
– Значит, идем вместе, – прошептала пересохшими губами Таня.
Олаф одобрительно хмыкнул.
– Обещаю, если выживем, буду вас учить всему, что сам знаю. А еще напою пивом.
– Вот это я обязательно запомню, – прошипела она, и мотнула головой, – Ведите… наставник.
Олаф был совершенно прав.
Стоя у входа в скальный коридор, полковник Суханов пропустил всю процессию и, тронув за плечо, задержал одного из своих бойцов.
Приложив палец к губам, приказал молчать, затем придвинул поближе к губам тонкую черную дужку переговорного устройства:
– Пост-один, пост два, доложите.
Нахмурившись, подождал пару секунд:
– Пост-один, пост-два, вас не слышу.
Молчание. Прекратив безрезультатные попытки, полковник приказал:
– Филиппов, берешь остальных, располагаешься здесь, удерживаешь позицию. Пошел.
Кивнув, боец исчез в проходе, а полковник снял с пояса рацию.
– Лиса вызывает Сову, как слышите.
Сквозь треск помех послышалось: – Слышим нормально.
– Красный код, повторяю, красный код.
– Вас понял, Лиса. Действуем.
Полковник повесил рацию обратно на пояс, и потянул из кобуры пистолет.
Обстановка кардинально менялась, причем, изменения эти происходили слишком быстро. Суханов рассчитывал, что после схватки на шоссе, он выиграл, минимум, час, которого с лихвой хватит для выполнения ритуала.
Он двинулся к двери в часовню, собираясь занять место у двери, и контролировать территорию до прибытия Филиппова и его людей.
Полковник всегда обладал феноменальной реакцией. Поэтому даже успел уловить момент, когда в дверях возник человеческий силуэт.
Он даже начал поднимать руку с пистолетом, но человек был уже совсем рядом, и не оставалось времени даже на то, чтобы закричать, не осталось времени для сожалений. Времени не осталось ни на что, потому, что противник с нечеловеческой силой вонзил ему в сердце нож, одновременно зажимая свободной рукой рот.
Ян тихо опустил на пол обмякшее тело полковника.
Обошел и, схватив под мышки, оттащил в самый темный угол часовни.
Досадно, конечно, что не удалось ликвидировать Суханова до того, как он вызвал подкрепление, но что толку жалеть о том, что уже случилось.
Сняв с плеча автомат, он сбоку подобрался к проему, ведущему в каменный коридор, кончиками пальцев провел по шершавой поверхности камня.
Мощь колдуна, сумевшего пробить такой стабильный проход в Приграничье, впечатляла.
Прислушавшись, Ян уловил шаги. По проходу быстро, но осторожно шли люди. Четверо.
Вовремя я успокоил полковника, похвалил себя Ян, и прижался спиной к деревянной стене, справа от прохода в Приграничье. Дождался, когда шаги станут более отчетливыми, и, вытащив чеку, бросил гранату в проход.
Рубчатое яйцо закрутилось под ногами бойцов. Шедший последним старший группы успел бессмысленно заорать, – Граната! – и отпрыгнуть за скальный выступ, выпирающий из стены коридора как раз на повороте.
Сухо рванул взрыв, посыпалась с потолка труха.
Кто-то надсадно кричал. Захлебывался воплем, невидимый в дыму, заполнившем тесное нутро коридора.
Вяземский сложил руки лодочкой, поднес к губам, и что-то зашептал. Затем дунул и сделал быстрое движение, словно вбрасывая что-то в проход.
Засевший за выступом Филиппов увидел, как в коридор пригнувшись, запрыгнул человек с автоматом наперевес. Держал он его вполне профессионально, но двигался как-то странно – дергая головой из стороны в сторону, словно что-то высматривая. Он почему-то не обратил внимания на катающегося по полу, держась за окровавленное лицо, бойца, целеустремленно продвигаясь вперед.
Стремительно выдвинувшись в коридор, Филиппов послал в незнакомца короткую очередь.
Пули выбили каменное крошево из стены, но не причинили странному человеку никакого вреда.
Отпрянув обратно в укрытие, Филиппов почувствовал, что покрывается холодным потом.
Морок! Черт побери, кто-то наслал на него морок, и он, как последний лопух, обнаружил свою позицию. Впрочем, пусть попробуют его отсюда выкурить.
Выглянув из-за угла, он увидел, что морок все также продолжает кружить в коридоре. Облизнув губы, боец приказал себе не обращать внимания на фантом, и сосредоточиться на неровной дыре входа.
Опустившись на одно колено, он взял коридор на прицел.
Мешали крики раненого, но боевик приказал себе не обращать внимания на звуки.
По-птичьи подергивая головой, человек в коридоре развернулся, и от бедра выстрелил в Филиппова. Короткая очередь разнесла голову бойца, мертвое тело упало поперек коридора.
Переведя автомат на стрельбу одиночными, Ян застрелил продолжавшего монотонно кричать солдата, и двинулся дальше.
