Макаров Н.К.
ОГНЕННАЯ РУСЬ
ВВЕДЕНИЕ
«Я стою как перед вечною загадкою
пред Великою и Сказочной страною»
В.С. Высоцкий
Данный эпиграф, взятый из творчества великого народного поэта, мог бы стать названием книги. Эта книга — о нас с вами, нашей стране — о России, о ее прошлом, настоящем, возможном будущем. Здесь предпринята попытка ответить на вечную загадку «великой и сказочной страны», загадку ее народа — народа особого, избранного, от которого зависит судьба русского государства и судьба всего мира, как это ни пафосно звучит.
Автор не претендует на открытие абсолютной истины, эта книга не более чем очередной шаг к ее раскрытию, и конструктивная полемика не будет лишней. В данной книге автор не занимается анализом уже известных положений современной науки, философских идей, божественного откровения, задача автора их синтез. В работе возможно несоответствие в стилистике текста, некоторая разрозненность отдельных частей, но они скреплены общей идеей, через них проходит красной нитью общий смысл. Данный синтез можно сравнить с мозаикой, где каждый осколок представляет собой независимое законченное целое, но при сложении отдельных осколков образуется единый образ, одно произведение.
Автор приносит свои извинения за чрезмерные упрощения первоисточников, особенно в первой части, так как данная книга предназначена для широкого круга читателей, а не для узкоспециализированной профессуры. Многие понятия, используемые в философских трактатах заменены более простыми обыденными словами, поскольку, по точному замечанию одного из уважаемых мною авторов: «овладение профессиональным жаргоном „философов“ еще никого не сделало Экклезиастом».
Так же автор предполагает некоторую осведомленность в вопросах, которые он поднимает, и поэтому не вдается в подробные объяснения. Фактически каждый довод, каждая выкладка в данной книге может быть оспорена, если ее выдернуть из общего текста изложения. Но не стоит уподобляться трем слепцам пытающимся определить что такое слон, по отдельным частям его тела.
И хочется сказать в заключении, что целью книги является не полемика, даже конструктивная, цель совершенно другая — призвать к действию, ведь только от нас зависит, как мы будем жить в дальнейшем. Выбор всегда есть, и этот выбор зависит от нас.
ЧАСТЬ I. ФИЛОСОФИЯ ДУХА
Глава I. ВСТУПЛЕНИЕ
Опять философия, скажет замученный жизнью человек. Зачем? А никуда без философии, никак без философских идей. Та же «замученность» является косвенным результатом принятия определенной жизненной позиции, основанной на ряде философских идей, материалистических или идеалистических, религиозных или атеистических. Чтобы разобраться в себе, в социальной обыденности необходимо обратиться к философии, и различным философским идеям, основанным на божественном откровении и научных достижениях.
Итак, что есть философия? Грубо — это предмет естествознания о человеке, о смысле его жизни, это есть опыт жизни. Свобода и своеобразие философского познания всегда подвергались опасности, и притом с разных, противоположных сторон. Если сейчас философия находится в зависимости от науки, то раньше она находилась в зависимости от религии. Философии вечно угрожает рабство то со стороны религии, то со стороны науки, и трудно ей удержаться в своем собственном месте, отстоять свой собственный путь. Некоторые философские течения отстаивают форму независимости, основанную на притязании философии быть независимой от жизни и быть противоположением жизни, что должно быть признано ложным. И фактически такой независимости философия никогда не могла получить. Религиозная вера и религиозная жизнь познающего не могли не отражаться на его философии, он не мог их забыть в своем познании. Также философ не может забыть о своих научных познаниях. Но рабство философа связано совсем не с тем, что у него есть религиозная вера и научное знание. Рабство это связано с тем, что религиозная вера и научное знание становятся внешними повелевающими силами для философского познания. И религия и наука могут внутренне оплодотворять философское познание, но не делаться внешним авторитетом для него.
Философия есть особая сфера духовной культуры, отличная от науки и религии, но находящаяся в сложном взаимодействии с наукой и религией. Вера в религиозное откровение является главенствующей подпиткой в познании. Но откровение не есть философского познания внешний авторитет, оно есть для него внутренний факт, философский опыт. Откровение имманентно философскому познанию, как внутренний свет. Философия человечна, философское познание — человеческое познание; в ней всегда есть элемент человеческой свободы, она есть не откровение, а свободная познавательная реакция человека на откровение. Если философ-христианин и верит в Христа, то он совсем не должен согласовать свою философию с теологией православной, католической или протестантской, но он может приобрести ум Христов, и это сделает его философию иной, чем философия человека, ума Христова не имеющего. Откровение не может навязать философии никаких теорий и идеологических построений, но может дать факты, опыт, обогащающий познание. Философия может быть только свободной, она не должна терпеть принуждения. Философия приходит к результатам познания из самого познавательного процесса, она не терпит навязывания извне результатов познания, которое терпит теология. Философское познание должно приобщиться к первоисточнику жизни и из него черпать познавательный опыт. Познание есть посвящение в тайну бытия, в мистерии жизни. Трагедия философского познания в том, что, освободившись от сферы бытия более высокой, от религии, от откровения, оно попадает в еще более тяжкую зависимость от сферы низшей, от положительной науки, от научного опыта. Сама наука была некогда порождена философией и выделилась из нее. Но дитя восстало против своей родительницы. Никто не отрицает, что философия должна считаться с развитием наук, должна учитывать результаты наук. Но из этого не следует, что она должна подчиняться наукам в своих высших созерцаниях и уподобляться им, соблазняться их шумными внешними успехами: философия есть знание, но невозможно допустить, что она есть знание, во всем подобное науке. Философия есть особая сфера духовной культуры, отличная от науки и религии, но находящаяся в сложном взаимодействии с наукой и религией. Философии мир раскрывается иначе, чем науке, и путь ее познания иной. Науки имеют дело с частичной отвлеченной действительностью, им не открывается мир как целое, ими не постигается смысл мира. Философия не есть религиозная вера, не есть теология, но не есть и наука, она есть она сама.
Первичное отличие философии от науки — философия познает бытие из человека и через человека, в человеке видит разгадку смысла, наука же познает бытие как бы вне человека, отрешенно от человека. Поэтому для философии бытие есть дух, для науки же бытие есть природа. Философия, в конце концов, неизбежно становится философией духа, и только в таком качестве своем она не зависит от науки. Философская антропология есть центральная часть философии духа. Она принципиально отличается от научного — биологического, социологического, психологического изучения человека. И отличие это в том, что философия исследует человека из человека и в человеке, исследует его как принадлежащего к царству духа, наука же исследует человека как принадлежащего к царству природы, т. е. вне человека, как объект. Основной признак философии духа тот, что в ней нет объекта познания. И тогда лишь открывается смысл. Смысл открывается лишь тогда, когда я в себе, т. е. в духе, и когда нет для меня объектности, предметности. Смысл есть лишь в том, что во мне и со мной, т. е. в духовном мире. Наука и научное предвидение обеспечивают человека и дают ему силу, но они же могут опустошить сознание человека, оторвать его от бытия и бытие от него.
Человек погружен в жизнь, в первожизнь, и ему даны божественные откровения первожизни. Только в этой глубине философия соприкасается с религией, но соприкасается внутренне и свободно. В основании философии лежит предположение, что мир есть часть человека, а не человек часть мира. У человека, как дробной и малой части мира, не могла бы зародиться дерзновенная задача познания. Смысл вещей открывается творческой активностью человека, прорывающегося к смыслу за мир бессмыслицы. В предметном, вещном, объектном мире смысла нет. Смысл раскрывается из человека, из его активности и означает открытие человекоподобности бытия. А это значит, что смысл открывается в духе, а не в предмете, не в вещи, не в природе, только в духе бытие человечно. Смысл не в объекте, входящем в мысль, и не в субъекте, конструирующем свой мир, а в третьей, не объективной и не субъективной сфере, в
