от тяжелых ран, а толстая высокая шапка, похожая на виденные в картинах прошлой жизни стрелецкие, давала надежду спасти голову. Или отделаться несмертельным ранением. Но еще на сборе присутствовали помещики в действительно серьёзной броне. Не то, чтобы укрытые железом с ног до головы, нет. Но в нормальных шлемах, с бармицами, а кое у кого - и с личинами. Руки-ноги, опять же, железом укрыты, меньше шансов инвалидом остаться. Начал с шлема.
В теории, всё просто. 'Шапка железная'. На практике, защита должна удовлетворять вполне противоречивым требованиям. В частности. Шлем здесь должен защитить голову в основном от стрел, включая бронебойные, и от сабельных ударов. При этом, нужно сохранить насколько возможно обзор и подвижность головы. Еще, весьма желательно, чтобы этот шлем можно было долго и непрерывно носить, не слишком утомляя шею. Учитывая, что у противника легко могут оказаться девайсы повышенной бронебойности, навроде клевцов, одними обтекаемыми очертаниями для защиты в ближнем бою не обойдешься. Ещё, по всему шарику сейчас используются копья. В прошлой жизни читал, вроде бы у татар копья хороши - со специальными бронебойными наконечниками. Пару таких видел и на смотре. Немцы, с учетом малой распространенности у них серьёзных луков, вроде бы использовали два шлема. Внешний - тяжелый, едва дающий всаднику вообще что-то рассмотреть впереди, опирающийся на плечи, защищал непосредственно при конной сшибке. Позволял остаться в живых даже при ударе копьем или тяжелым рыцарским мечом. Не только непосредственно от удара защищал, но и не позволял свернуть шею - импульс у меча ого-го, особенно у старых, из дрянного железа и потому толстых и массивных. Можно сколько угодно смеяться и обзывать рыцарей трусами, слишком боявшимися получить хотя бы царапину. А можно вспомнить, сколько стоит подготовка даже не рыцаря - просто бойца-ландскнехта, с учетом хотя бы цены кормежки и отрыва 'души' от производящей, прибыльной деятельности. Потом приглядеться к средствам гигиены, например - и заткнуться. Да, если поле боя позволяет маневрировать большим отрядам легкой конницы, рыцарский клин можно обойти и завалить стрелами. Если же особой свободы маневра нет, и бежать некуда, остаётся надеяться, что враг завязнет в массе пехоты - если такая масса есть. Можно еще арбалетчиков использовать, но тоже не панацея. Скорострельность у них невелика, а само оружие недешево. Еще, неплохо играют пищальщики и прочие мушкетеры - но это ,в немалой степени, из-за сравнительно дешевого оружия, по крайней мере, на этапе фитильных замков без всяких пружин. Если ничего перечисленного нет, и бежать некуда - легкую конницу прижмут к лесу или обрыву, да там ей и конец.
Побаловавшись многомудрыми размышлениями, перешел к практике. На полусферическую каску с неподвижной личиной, с козырьком, пластинчатой бармицей и хорошо развитыми нащечниками, ушла неделя работы, благо неплохое железо уже было. Под шлем решил пока не делать кольчужный капюшон- хауберк, а обойтись тонким кожаным подшлемником. Шлем опирался на подшлемник не непосредственно, а через систему ремней, как строительный из моего прошлого. В процессе работы, пришла новая мысль, потратил еще неделю, но получил в итоге конструкцию пожестче, с терпимым обзором и желанным козырьком. От подвижного забрала отказался. Смотрится конструкция забавно, совсем не по-русски, несмотря на присутствующий в окончательном варианте невысокий конус. Полировать и украшать пока не стал - пора было ехать к казакам. По описанию, куда-то в район Воронежа.
Глава 9
Обоз Семена оказался невелик. Пять подвод с хлебом, двое сопровождающих - конных боевых холопов, и сам помещик. У меня вообще только две заводных, да Савва. Может, конечно, попытаться 'выбрать свободу', но оставлять самого активного из холопов в усадьбе - тоже риск. Еще в Туле я приодел парня, не в шелка конечно, и выделил немного денег 'на погулять'. Товарищ меня порадовал - хмельным, конечно, от него попахивало, но несильно. Как отказалось, он прикупил бисера в подарок одной из двух девок, нанятых помогать по хозяйству. Выяснив это в разговоре по дороге, раскрутить на который не слишком хитрого парня было нетрудно, намекнул ему, что верные и честные люди у меня в обиде не будут, не важно, холопы или нет. Что лучше в сытости за мной числиться, да зная, случись что - о твоей семье позаботятся, не дадут сгинуть, чем искать непонятно какой доли в бегах. Вроде бы, парень призадумался. Посмотрим, не побежит сейчас - поговорю Фроськиным отцом. Савва - не старый еще, видный собой мужик, закрепить его женитьбой в поместье, да не насиловать отработкой - будет еще один человек, кому без особой опаски можно спину доверить.
Двухнедельная зимняя дорога прошла без особых происшествий. Один раз, правда, наткнулись на свежий, не замело еще, труп. Похоже, отчаянный купчишка-коробейник, офеня по-местному, попался разбойникам. Так пошалить могли, кстати, и казаки. Эту разбойничью вольницу на стороне Москвы удерживала в основном, помощь хлебом и возможность безопасного сбыта добычи. Украинские казачки, насколько я помню, и туркам служить не гнушались. Вспомнил, как фанаты 'древнего украинского государства' растопыривали пальчики, мол, 'наши казаки'. О том, что казачки к украинским крестьянам относились почти как польские паны, а голубой мечтой их старшины было уравняться в правах и отсутствии обязанностей с польскими панами, да обзавестись поместьями с крепостными-рабами, как-то не вспоминали. То ли не соответствовало светлому облику, то ли не знали - с историей у наци всегда было... не хорошо, как и с головой. Что австрийский ефрейтор, выводивший германцев от древних греков, что доморощенные балбесы - с логикой дружили редко, по крайней мере, в пропаганде.
- По три рубля за семью. Доставим в лучшем виде, прям в поместье. Сивый и, прямо скажем, сизый от выпитого казачина торгуется, как новгородец.
- По рублю за семью, и не надо доводить до поместья, сами в оговоренном месте примем. Оговорим, и примем.
- Большой это грех, христиан холопить. Татарских пленников, и то по два рубля отдал бы.
- Татар мне и с приплатой не надо. Хочешь, сам поруби, хочешь, полякам продай, или немцам. Рубль, да три пуда хлеба сразу. И что там, с перепою кто башкой в доски лупит? Гул такой...
- Ладно, рубль и восемь пудов хлеба.
- Если восемь, то пять сразу, три через год.
- Через год я могу на галере турецкой веслом ворочать. Ты хлеб туда привезешь? Шесть сразу.
- Ладно. Но вывозишь с усадьбы сам. По рукам?
- По рукам. А что ты за шум спрашивал - то Никита-новгородец в доски колотит, войско веселит. Хошь поглядеть?
М-да. Вообще, такие фокусы любили показывать на всяких соревнованиях по карате. Ломали кирпичи и доски, особо умелые - стопками. Здесь же, здоровенный бугай, тот самый Никита-новгородец, влет буквально дробил наколотые плахи. Лихой товарищ - незакрепленную доску сломать ударом кулака, очень резкий удар нужен. Особое уважение вызвала именно мощная комплекция - разогнать тяжелую лапищу до скорости пролома незакрепленной доски, это нужно действительно серьёзно тренироваться.
- И часто он так?
- А вот как с бабой своей из-за татарки какой поругается, так и отводит душу, чтоб жену не зацепить. Надо же, товарищ еще и агрессивность свою контролирует. - Что, боярин, попробовать хочешь?
- Не, так мне не суметь. А вот... Лука, у тебя тряпка какая найдется, чтобы не просвечивала, да на голову повязать хватило? Полупьяный мой 'контрагент' уматывает в дом, заодно парой невнятных воплей оповещая собравшихся зрителей о намечающемся новом развлечении.
Теперь бы еще мишени добыть. Обломки набитых Никитой досок крупноваты, да и с деревом - не так зрелищно. Но вроде бы были черные медные монеты - прикупил у одного азиатскую 'валюту', в кузне пригодится. И сейчас пригодится.
- Чалма тебе подойдет, Олег Тимофеич? Здоровенный, скажу вам, кусок неплохой ткани. Складываю вчетверо.
- Погляди, Лука, не просвечивает? Да другим покажи.
Лука обстоятельно завязывает мне глаза. Хорошо выделанная ткань приятно гладит кожу, как
