песка, а если еще два-три раза муку пропустить, да по уму мельницу настраивать, такой хлеб потом - не оторвешься!
Вот такого я не ждал, честно! Большая часть окружающих, дружно разворачивается к вышедшему, как раз, 'отчитываться' новому хозяину бывшего моего поместья. Тоже людей понять можно, рейдерство не только предприятию вредит, но и потребителям. Доспехов 'моих', кстати, на рынке нет, как и предсказано. Так что взгляды на 'захватчика' бросают ласковые-ласковые, хоть беги от такой любви всенародной. А то можно ведь и из боя не вернуться - оплошает кто помочь - и ложись в землю. Если повезет - калекой в монастырь иди, глупость и грехи свои отмаливать.
- С меня много возьмешь, Олег Тимофеич? - опа, и Мирон свет Дмитриевич нарисовался!
- Так у тебя ж есть мельница-то, сам говорил!
- Помнишь, ярыга мой тебе остаток железа отвозил?
- Помню, спасибо, кстати, пригодилось. - я, как о переводе узнал, с Мироном сговорился - и большую часть запасов и того, что успели 'в темпе' выплавить, к нему возил, в поместье.
- Вот, а потом он мельнику моему напел, как лихо у тебя работа идет. Заехал я домой со службы - и начали они мне, вдвоем уже, сказки рассказывать.
- Почему тебе-то? Приехал бы сам мельник, да сговорился бы.
- Ха, а он у меня с Литвы, в набеге взял его, да похолопил.
- Тогда и вовсе не пойму. Какой холопу-то интерес, чтобы он так суетился?
- А я его не навечно взял. Пять лет он уж отработал, еще три - и вольным будет. Мельницу он сам ставил, да остаться хочет - чего с насиженного места бегать? Я ж и семью вместе с ним угнал.
- Вот в том и дело. У нас поместья близко стоят, две мельницы рядом - мешать будут друг другу. Хотя, своим грешно не помочь. Давай так - пять рублей, а работу разложим, как у Семена Андреича.
- Пять? Да совесть-то у тебя есть, Олег?
- А ты сам, Мирон Дмитрич, со мной после сбора езжай, да глянь - сколько на мельнице думать, да подгонять надо! И обычную-то строить непросто, а уж с водобойным колесом, коли где просчитаешься - и будет не работа, а сплошные починки!
- Оно, конечно, верно, но пятть рублей - это ж какие деньги!
- Это еще для своих цена. С тех, кто с нами в ссыпную не вошел - семь, а то и восемь, моя голова дорого стоит. Да не жмись ты, Мирон. На год позже деньги отдашь, без лихвы. И, коли твой мельник интерес имеет - так накинь ему год-другой, или пусть несколько лет тебе вдвое платит.
- Тут уж, Олег, я сам разберусь, как со своим холопом управиться.
- Да избави господи, и не думал тебя учить! Мое дело - техника, да добрых воев на службу выставить.
- Что за технитика?
- Техника. Летом одного монаха в городе встретил, попросил благословения на задумки свои. Вот, когда ему за пивом мысли свои объяснял, от него и услышал. Святой человек, аж из самого Иерусалима в Новгород возвращался. Он и объяснил, мол, в Царьграде греки так всякие хитрые вещи зовут, купно, что часы, что мельницы.
- А-а, вон оно как. Я уж думал, ты заклятье какое творишь.
- Нет, волшбой не грешу. Кстати, вон Стефан уже показываться выехал, и остальная братчина вся показалась.
- И то верно, поедем пиво пить!
Глава 10 Лето 1533
На сборе мне назначили в дозор идти. Ни возражать, ни отмазываться не стал - ППС-ная служба ничего, кроме отвращения, не вызывала. Конечно, шансов выжить немного больше, и можно отлучаться домой, если договориться. Но - тогда кто-то другой будет подставлять шею вместо меня. Те же Стефан, Семен, да так ли важно, кто? В любом случае, у меня просто больше шансов выжить, за счет более качественной брони и лучшего коня. Да, я тяжелее, и за счет выносливости более легкий всадник мог бы уйти в ситуации, когда мне наверняка придется драться. Но излишне ретивую погоню можно подержать на расстоянии, с помощью лука - а многие ли в ополчении стреляют как Агафий, или хотя бы как я? И как потом смотреть в глаза тем, кто рисковал вместо тебя? По молодости, в той еще жизни, я не пошел в армию пиджаком, посчитав, что терять два года, едва закончив институт, значит потерять половину набранных опыта и знаний. Возможно, даже был прав - всё же моему однокурснику, который отслужил два года 'пиджаком', пришлось еще год-полтора восстанавливаться и вспоминать. Но - в двадцать пять я вполне уже был 'морально готов' пойти служить. И до самого 'провала' неловко было смотреть в глаза отслужившим. Так что здесь уворачиваться от службы не стал. Поболтался одно лето, и хватит - тем более что халявное время, в итоге, не принесло толку - что наработал, то, считай, и потерял при переводе.
Посиделки у костра здесь заменяют, считай, все виды СМИ, кроме официальных правительственных изданий - тех, в которых законы и указы печатают. Порой, правда, рассказчики привирают для красного словца - но стоит ли их судить, если в 'мое' время господа свободные журналисты не только не разбирались, как правило, в предмете, а еще и раздували из мухи слона? Да и вранья было немало - откровенного вранья, даже не передергивания фактов.
- Так скажи, Олег Тимофеевич, разве не грешно волшбой заниматься? Или то, чему нас учишь - не волшба?
- Какая ж это волшба? Разве мы зелья варим, или погоду заклинаем? Ну будешь ты чуять, куда попадешь из лука - но и только.
- Так ведь пять чувств человеку даны ведь.
- Какому человеку? И кто сказал, что только пять?
- Так Писание Святое...
- Писание? А скажи мне, Иван, кто в Писании первым кузнецом назван? Кто первым железо отковал, кто медь отлил?
Конечно, Ивана понять можно - и хочется стрельбе и бою учиться, и страшно - всё же, религиозных запретов здесь хватает. 'И хочется, и колется, и мамка не велит'.
- Не помню.
- А я вот специально искал - и пока не нашел. Но кто-то ведь был первым? Адам-то с Евой по саду райскому нагишом ходили, какое уж там железо, так?
- Тувалкаин кузнецом был. Хотя, говаривают, еще от Каина мастерство пошло. - Стефан встрял совершенно в неудобный момент. Не силен я в этом самом Писании, если с местными сравнить. Иной так говорит - не поймешь, молится, проповедь читает, или, например, дорогу у тебя спрашивает.
- Как же это я проглядел-то...
- А ты, Олег, не проглядывай, а читай да учи.
- Прав ты, Стефан, и пример я дурной привел. Но, вот как Гедеон Ваалов жертвенник рушил? Рабов- то он взял, да не руками же непотребство то рушили?
- Ну, не знаю, наверное, так. Хотя, может, не нашел ты просто?
- Может, и не нашел. Но искал, хотя уж Книгу Судей-то прочел. И знаешь, что подумал? Ведь оба Завета - история одного народа, небольшого. И было, верно, немало такого, что в книги не вписано. Ежели Гедеон, скажем, кирку брал, так её впору на алтаре держать, или как там у иудеев заведено? Считай, орудье, коим волю господню праведник Его исполнил. Не так?
- Похоже, так.
- А тогда скажи мне, Ваня, с чего ты взял, что славянская вера старая - неправой была? Ведь сказано, сходили ангелы к дщерям человеческим, а разве не господь породил и ангелов, и архангелов, и серафимов? И рождались от них...
