семейным счастьем. Иван уже научился ходить, но пока использует оригинальную манеру передвижения - полпути на ногах, полпути на четвереньках. Решил пока не препятствовать - периодическая нагрузка на верхний плечевой пояс тоже нужна. И в результате - картина маслом: семейство ремесленника вокруг своего главы, весело (Иван) и почтительно (Катерина) наблюдает за его работой. На мельнице летом достаточно тепло для малого, а точение, если без удара, процесс не слишком шумный. Пришлось, правда, оградить зону 'редуктора', чтобы малыш не залез. Ну, да это давно стоило сделать - ТБ есть ТБ. Катерина, правда, частенько срывается по хозяйству - прерываюсь приглядеть за малышом.
- Езжай-ка ты, Олег туда-то и туда-то... - обычное начало зимнего служебного дня. Всё моё послабление по службе - возможность нести её попозже в этом году, и то одному мне - троих бойцов пришлось выставить летом. Зима считается временем поспокойнее. Впрочем, и сейчас забот хватает, и у воеводы, и у подручных. Связь с патрулями на зимних дорогах, объезды Тулы по разным поводам. Кого-то послали в Москву с донесениями, кого-то - сопровождать собранные налоги, еще десятка два ушли наблюдать и охранять исполняющих тягло крестьян.
- Олег, тебя кличут. - Мирон, у которого я остановился, отвлекся от замечательного пирога с убоиной на лишь мгновение. Мне пришлось отрываться надолго, что не сулило, однако, ничего страшного окружающим - после седмицы разъездов банька, уха, пироги, и сопутствующие напитки приводят в мирное, даже благодушное настроение. Так что тих и благодушен Олег Тимофеевич.
Выяснилось, что боярин Шуйский прислал своего боевого холопа, дабы летел я к нему прямо-таки галопом, и принял заказ на часы с боем. Вот сейчас все брошу и побегу о халтуре сговариваться.
А холоп боярский стоит, поглядывает вокруг, будто все ему здесь должны. Дабы не обижать потенциального заказчика, написал собственноручно письмо с извинениями - мол, лишь княжья служба не дает, постылая, мчаться к вам, уважаемый, на цирлах. Иначе бы я со всей радостью - но извольте подождать до следующей осени, как освобожусь. Работникам, мол, поручать заказ от такой важной персоны не позволяет почтение, кое к Вам испытываю. Если же буду в Москве, хотя бы и по делам службы, всенепременно самолично заеду высказать свое почтение, пока от него, в такой близи от Вас, штаны не лопнули. Засим остаюсь нижайший Ваш слуга, и теде и тепе - еще на пол-листа сплошного уважения. Сунул в цепкие холопские грабки, да и отправил гонца восвояси со всем показным вежеством - приглашениями отдохнуть после дальней дороги не в моем доме, попариться, горло промочить. Умчался холоп, ну и скатертью дорожка!
Лето просто на удивление спокойное выдалось - не считать же пару-тройку банд, что мы в степи разбили, за событие? Живы, целы, при малой, но добыче с налетчиков - и хорошо.
Часы для Шуйского я Василию поручил делать, как заглянул в усадьбу между зимней службой и летним дозором в степи. Это распонтованных заказчиков надо уверять, что вот лично их портрет писал целиком мастер, комариным жалом, все другие дела бросив. На самом же деле, работа мастера - лицо и выдающиеся детали картины, а остальное подмастерья рисуют - руку набивают. Понятно, как приехал - проверил Васькину работу, и собирал-настраивал сам. Не стоит брак на рынок отправлять
Глава 16 Зима 1534 - 1535
Москва, как столица княжества, натурно демонстрировала состояние дел в государстве. Еще в прошлом-будушем, например, состояние дорог и движения на них четко отражало ситуацию в государственном управлении. Варшавское шоссе при советской власти построили - так оно и отразило суть, шикарное, широкое шоссе, утыканное светофорами. Так и здесь - несмотря на недавний снегопад, улицы грязны изумительно. Народу много, транспорт на конной тяге, а до дворников и коммунального хозяйства пока не дошли. Перед дворами знати, конечно, прибирают, иной раз и дорога мощена деревянными плахами. Но ровненько от одного угла забора до другого. Так же и в государстве - улучшения кусочные в разных службах есть, но общая ситуация - как простые московские улицы. И регулируется, кстати, так же - найдет кто из сильных на помеху, холопы толпу отожмут конями, а дальше - как хотите. Точечные решения есть, а система - как и система дорог, спасибо, что вообще есть.
Первым делом явился в Кремль, проверить и настроить ход часов в 'кабинете' у великой княжны. Само наличие этой комнаты, с постоянно сидящим в ней писцом, коротким, но ежедневным присутствием самой Елены вызвало у меня шок еще в прошлый раз, как часы настраивал. Часовщик на Москве есть, ставили без меня, сейчас заглянул только проверить, всё ли ладно, правильный ли уход. В прошлый раз я лишь оставил небольшую записку о регулировке, чистке и смазке. Как выяснилось, в этот раз я зря привез полноценное руководство - и без меня справились.
От боярина Шуйского заказ принимал - чистая комедия. И неприятно ему, что я сразу к нему не сорвался, и часы хочется от того же мастера, что и у великой княгини, и денег жаль, и чтоб красиво было - цирк с конями.
- Может, боярин, я с тебя только за серебро, что на часовой диск возьму, а ты мне года через два поспособствуешь? Хочу поместье откупить, так замолвишь словечко, чтоб разрешили?
- Небось, еще и цену поменьше попросишь?
- Хотелось бы, да только не будешь же ты, боярин, сам в дела эти лезть. Не по чину, как я разумею.
- Еще как по чину. Дума и помощь служилым, кого ранят тяжело, к примеру, выделяет. Назначим тебе рублей полста, и будешь до скончания века своего копить.
- Да уж, тяжко может оказаться... Всякого удоволить, считай, жизни может не хватить.
- Телепнева сына ты удоволил уже. Думским даров поднесешь, я скажу, кому чего, потом в казну внесешь, как приговорим, по-другому не будет.
Вышел я от Шуйского, как говорится, в глубокой задумчивости. Конечно, здесь взятка - норма жизни, но не предполагал, что настолько.
Так, а что это за птичка такая, не яркая, но пестрая? Где-то я видел этого иноземца, спутать трудно - лицо, как у некоторых старых, в чинах, КГБ-шников, со следами принятия 'сложных' решений - о тихих ликвидациях, например, или форсированном допросе. Очень губы характерные, а для довольно молодого лица и необычные. И заходит человече на двор к Шуйскому, у которого я в первый раз был сегодня - а значит, видел в другом месте. Вряд ли он боярину родич, с бритой-то по немецкому обычаю мордой. Ну да ладно, другие темы есть для размышлений - куда и кого в набег сговаривать, потому как честным трудом я пока дары и выкуп за поместье не потяну.
- Василий, поворачиваем-ка обратно! - вспомнил иноземца, жаль не сразу. Тихий и скромный помощник лекаря, скорее даже слуга - мешок поднести, дверь открыть. В Кремле я его хозяина видел - и 'слугу' там же. Именно так, в кавычках - потому, что не бывает у обычных слуг таких рож. И глаза умные слишком, для человека на побегушках, которого, например, лекарство отвезти посылают.
Англичанин запел быстро, стоило ему только оказаться в небольшой подвальной комнатушке в доме Оболенского. Брали его люди Ивана Федоровича, перехватили на улице, зазвали в усадьбу - а там и повязали, предварительно оглушив. Допрашивали его подробно, несколько дней, и результат оказался неожиданным. Человечек оказался не наемником-отравителем, а 'помощником по культуре', как говаривали в более поздние времена, присланным из Голландии. Причем от солидного торгового дома - из тех, что тон в торговле задают. Лекарь-итальянец оказался настоящим врачом - ему просто приплатили и хорошенько припугнули. И появился в Москве вполне обычный коммерческий агент влияния, стремящийся через давно известных бояр добиться для нанимателя монополии на торговлю с Новгородом, или хотя бы преференций. И всего криминала за ним - несколько подстав, организованных дорогим конкурентам. Дело житейское - считай, не вражьи козни раскрыли, а почти ангела инкогнито. Но всё это я узнал лишь через несколько лет - а тогда просто 'стукнул', переночевал у Оболенского в доме, да и поехал поутру домой. Привлекут Шуйских
