практики. Освоил ты предметы до уровня расчета и постройки водяной мельницы? Уже хорошо, в последний год службы придешь, освежишь - и вперед, речек на Руси много. Это уровень 'воплотителя', способного по расходу воды и рельефу спроектировать, по известным схемам, мельницу, рассчитать её максимальную и среднюю мощность. Ну и трудозатраты на строительство. Никакого творчества - только применение готовых схем.
Шаг вниз - 'грамотей', самая нижняя ступень, примерно соответствует начальной школе.
Шаг вверх - 'розмысл', тут уж диплом - 'выпускной лист' выдается. Позднее и воплотителям давать стали, но начали - с розмыслов. Эти орелики уже схемы в голове не держат, сами при нужде посчитают, хочешь мельницу, хочешь - токарный станок. Причем пляшут от задач, и решения комплексные - если мельница, то с путями подвоза стройматериалов и сырья на переработку, если станок 'под деталь', или паровик - так уж с технологией изготовления, геометрией инструмента, расчетами производительности или мощности. И надо доказать, что твое решение - лучше уже существующего. Очень часто потом НИОКР в дипломной работе просто подразумевался, и защищали их не свежие выпускники, а уже поработавшие в производстве люди, заводские 'старшие по станкам', например. НИОКР-то денег требует, не всякий его потянет. Бывало, и коллективные защиты устраивали - и получали коллективный же диплом. Очень такие команды ценятся до сих пор - за способность, например, спроектировать и поставить завод с нуля.
Естественно, пришлось и контролировать степень новизны в дипломных работах, позднее из этого патентная служба выросла.
Последняя ступень - 'исследователь'. Лет через тридцать, насколько я помню, половина из них была магами. Тут уже мало образования, тут шило в заду требуется, вечное неутоленное любопытство, и способность полностью пересматривать накопленный опыт и построенные теории.
Понятно, не сразу эта система сложилась - но наметки я закладывал именно тогда. Впрочем, не один я - в не меньшей, а то и большей степени те вчерашние стрельцы, литейщики, кузнецы, да просто бывшие 'Ваньки голопузые', что создали и составили блестящее научно-инженерное сообщество, со времен Ивана Великого не имеющее себе равных во всем свете.
Подготовка к ожидаемому Казанскому походу началась именно этим летом. Даже не обязательно к Казанскому - вокруг хватает проблем, решаемых военной силой. Литва, Крым, 'ближние' татары...
Началось всё с первых стрелецких учений с участием полевой артиллерии. Выяснилось, что несмотря на небольшой вес стальной полевой пушечки, нормально таскать её, да еще вместе с зарядным ящиком, расчет не может. Нет, какое-то время, выпучив глаза и стиснув зубы, таскали вместе с приданными стрельцами даже в горку. Невысоко, по очереди пушку и зарядный ящик, но таскали. Но через пару часов выдохлись, как ни меняли 'приданных'.
- Может, в пушку всё же коней запрячь? - Федор Оболенский-младший, брат Ивана-Телепня, недавно вернувшийся из литовского плена, нашел в себе силы выехать, поглядеть. Еще бы не нашел - во- первых, 'профессиональный' воевода, участвовавший почти во всех кампаниях Московского княжества. Во- вторых, здесь довольно опасно 'почивать на лаврах'. Не появишься в Думе, или ляпнешь что, не зная ситуации в том же войске - потеряешь доверие и уважение. Оболенским, конечно, не грозит 'вылететь' из состава Думы, но любой ляп представителя рода - на род же и ложится.
- Отцеплять-зацеплять каждый раз, от стрельцов отстанем. Боюсь, надобно от сотни на таскание пищальное в поле, побольше народу выделять. Именно от стрельцов, от посошных в поле толку мало будет.
Поимев бледный вид от своего просчета, я 'нажал' на проработку проекта тяжелой осадной пушки. Сначала предполагалась медная или железная казнозарядка, но по обсуждении с московскими пушкарями, решили лить дульнозарядную. Заряжать легкие пушки навострились уже, и с тяжелой разберемся. Заряжание с казенной части не прошло и для ручных пищалей, как ни пытались родить из Сергеевой идеи что-то путное. Получается в любом случае очень большая разница в обработке, что для ручной, что для осадной пищали.
Итогом трудов всего пушечного двора стало семейство длинных осадных пушек калибров 6 и 8 дюймов, отлитых в 1538-1540 годах. Четыре восьмидюймовки и шесть шестидюймовок, со скрепленными стальными кольцами стволами, тщательно расточенными. Под расточку пришлось строить довольно извращенное приспособление, стыкуемое к токарному станку - 3-метровые стволы просто не влезали, ни по длине, ни по массе. В итоге, в шпинделе токарного станка крепилась, вместо заготовки - борштанга, а отливка стояла на сцепленном с суппортом спутнике. На суппорте же поставили и люнет - прямо перед дульным срезом.
Мы бы, наверное, лили эти жерла года три, из-за недостатка меди и бронзы - но удалось буквально выдрать со склада несколько трофейных литовских и шведских, да напоследок перелили пару старых московских казнозарядок. И казна меди с оловом подкинула, покупных.
Стоимость у изготовленного наряда... можно еще один стрелецкий полк создать. Правда, и пушки добротные, ни одна даже не раздулась на испытаниях тройным зарядом. А то, что еще перед сверлением запального отверстия каждый ствол испытывали гидравликой... кого это волновало, кроме испытателей?
Но мало просто изготовить пушечный ствол. Как на счет подъемного крана для постановки на лафет, и набора козел на основе стандартной войсковой телеги для перевозки? Это не говоря уже о всевозможных пальниках, банниках, протравниках, прибойниках, и прочем. Еще и легкие лебедки делать пришлось - при горбатых наших дорогах, в иных местах только так и получалось двигаться. Ну или лошадок у тягловых по окрестностям собирать, а обычная лошадь русского крестьянина того времени - отнюдь не советский или владимирский тяжеловоз. Для пахоты 'крестьянка' вполне приемлема, удивительно неприхотлива, но из-за хронических проблем с калорийными кормами и отсутствия племенной работы, для дальних перевозок тяжелых грузов не подходит.
- Дозволь, княже, о недостатке доложить! - кланяюсь, изображаю готовность упасть на колени.
- Что неладно, Олежка? Да не вались ты, говори быстрей, спешу я.
- Как нынче пушки пробовали, поглядел я запас зелейный. Ежели и стрельцов учить, и пушкарей, так на год только и осталось. Ан без учебы-то, как с сабельным боем, руки отвыкнут, и доброй пальбы ждать не приходится. С новых же ям зелье нескоро еще готово будет, и с других городов снега китайского подвозят мало.
- Так и знал! Впустую зелье палим, надо было конницу кованую в постоянное войско сначала брать, потом уж стрельцов заводить!
- Дозволь, княже...
- Чего ещё?
- Ям каждый день не меньше двух закладывают, может, попробовать, созревание побыстрей сделать? Выдели мне десяток ям-то, на опыты, есть мыслишки.
- Ну-ка, пока к Кремлю едем, выкладывай.
- Перво-наперво, спрашивал я бывалых людей, кто больше огненным боем бьётся. Так говорят, лучше всех турки. Стало быть, зелья у них изрядно. Так же, в Москве да Туле старых пушкарей и пищальников спрашивал, кто как зелье варил да мешал. Дотошно их испытывал, каждый шаг разбирал, да сравнивал с прочими ответами, и уразуметь старался.
- Что ты мне байки бяшешь, уменье твое выспрашивать мне ведомо! Дело говори!
- Так нашел я, княже, что на старых ямах иной раз селитра скорее зреет, где лето жарче, тако ж быстрее вызревает.
- Так нет старых-то ям, все по слободским пищальным дворам остались. Иль ты, аки шаман поганский, плясать-ворожить ради жары будешь?
- Ну, пляски не пляски... Хочу попробовать, на несколько ям срубы крытые поставить, да в тепле держать их всю зиму.
