червь! Ты будешь лизать мои сапоги, моля о снисхождении.
Тот, кого назвали Рагнвальдом, вновь чуть заметно улыбнулся.
— Разве нам было плохо вместе, Кера? Разве я оказался несостоятелен как мужчина? Разве давал я тебе какие-либо клятвы или обещания?... А если ты хочешь позабавиться поединком, давай! Меня это развлечет тоже. И, знаешь, даже хорошо, что здесь нет зрителей. Иначе ты неминуемо прикончила бы их всех, чтобы не осталось свидетелей твоего поражения.
— Свидетелей моего поражения?! — Из глаз Керы потек самый настоящий огонь. — Да что ты возомнил о себе, жалкий колдунишка?! Ты, укравший у кого-то из титанов пару-тройку впечатляющих заклятий, надеешься устоять перед одной из Огненных дев?!
— Дев?! Гм... — нахально усмехнулся Рагнвальд. Издевка попала в цель, Кера разъярилась еще больше.
— Нет, тебя придется убить! Ты сам напросился!
— Ну так тогда рази! — Мужчина пожал плечами. — И перестань, во имя всех богов, портить мой совсем новый плащ! Мне соткали его феи, и я вовсе не хочу, чтобы он погиб окончательно. — Рагнвальд нетерпеливо взглянул на Керу. — Ну, чего ты ждешь? У меня и так полно дел.
Пламенный клинок опустился.
— Даже столь презренных существ, как ты, соблазнитель, я убиваю только в честном поединке!
— Великое Равновесие, Кера, мне уже надоела эта сцена. Хочешь мириться — давай, хочешь драться — тоже давай, только решай поскорее! Время дорого.
— Хорошо же, — прошипела Кера. Ее взгляд скользнул по земле, оставляя за собой две полоски огня.
Огненная дева отступила на три шага и подняла меч в церемонном салюте. Рагнвальд демонстративно сложил руки на груди.
— Хватит, хватит! Я не могу больше ждать, — в его голосе сквозило раздражение.
И тогда Кера атаковала. Ее движений не смог бы различить ни Смертный, ни Бессмертный; казалось, воздух прошила стремительная алая молния. Удар обрушился слева сверху, удар, разваливающий тело от плеча и до пояса
Рагнвальд вяло повел правой ладонью. Его лица не оставляло скучающее выражение.
Алая молния врезалась в землю шагах в двадцати от странника. Взвилось пламя, окруженное пышной короной искр, а когда спустя мгновение языки огня опали, стало видно тонкое тело в измазанном грязью красном одеянии. Рагнвальд направил свою не в меру страстную противницу прямо в глубокую, полную талых вод лужу. Магический меч Керы валялся рядом, переломленный возле самого эфеса.
Сопровождавшие повелительницу призраки разом бросились на странника. Два небрежных движения руки — и они исчезли во внезапно взвихрившемся черном смерче. Волшебник повернулся к Кере.
Огненная дева медленно выбиралась из грязи, громко рыдая от ярости и бессилия. Рагнвальд шагнул к ней, протягивая руку.
— Мне очень жаль, Кера, — мягко сказал он. — Мне и правда очень жаль. Зря ты так. Извини, но по Закону Равновесия я не мог позволить тебе изрубить меня на части. Давай помогу...
Еще полулежа в луже, Кера подняла совершенно безумный взгляд... и зрачки ее внезапно расширились. Она замерла, разом забыв обо всем, не в силах отвести глаз от странно изменившегося в тот миг лица Рагн-вальда. — Ты... ты... так, значит... А-ах!
Как и простая Смертная, Огненная дева тоже могла падать в обморок.
— Нет, нет, нет. — Странник поспешно подхватил ее за талию, помогая подняться. — Не надо пугаться.
— Великие... Великие Силы... — Керу била крупная дрожь, она порывалась не то зарыдать, не то упасть на колени. — Какая кара ждет меня, Великий?
— Кара забвением, Кера, — серьезно сказал носивший имя Рагнвальда. — Мое дело здесь слишком важно, а несдержанность женских языков слишком известна. Мне придется заставить тебя забыть об этой встрече. Для твоего же собственного блага.
— Как будет угодно Величайшему... — пролепетала Кера, по-прежнему прижимаясь к груди мужчины. Рагнвальд мягко коснулся ее лба ладонью. Дивные очи закрылись, Кера погружалась в сон.
— До нескорой, увы, встречи, красавица, — грустно прошептал Рагнвальд, делая плавный жест левой кистью. Спящая дева тотчас исчезла. Мужчина одернул плащ, придирчиво взглянул на то место, с которого сбивал пламя, — нет ли подпалин? — и, удовлетворенный, зашагал прочь.
Однако по Закону Равновесия даже ему не дано было знать, что всю эту сцену из густоты мрачного леса видели и еще кое-чьи глаза...
Могучие крылья грифона загребали воздух. Внизу расстилалась изумрудная зелень вечнозеленых лесов; изредка ее перечеркивала голубизна речных извивов. Синие, словно глаза фей, озера загадочно смотрели вверх — туда, где в толщах кристально чистого аэра плыло дивное магическое существо.
Грифон повернул величественную голову, покосившись на свою наездницу. Гордый зверь ждал приказов, и они последовали. Глаза всадницы сделали чуть заметное движение, но крылатому коню хватило и этого. Он послушно устремился к земле, описывая широкие круги.
Там, внизу, среди лесов синело еще одно озеро, но гораздо крупнее остальных — его северный и западный берега терялись в дымке. А в том месте, где сходились берега, полуденный и восходный, на высоком холме к небу возносились тонкие алмазные шпили и хрустальные купола изящного небольшого замка — так, вполовину среднего баронского. К янтарным воротам вела чуть заметная дорога, поросшая просто более короткой и жесткой травой, чем окрестные луга; к замку то и дело подкатывали роскошные экипажи без колес, скользящие над землей и запряженные кто чем — громадными лебедями, величественными белыми единорогами, грифонами, просто крылатыми львами... Изредка подъезжали и всадники на кентаврах или тех же единорогах.
Распахивались изукрашенные резьбой дверцы, маленькие бородатые человечки в ярких ливреях помогали выйти роскошно разодетым мужчинам и женщинам — всем как один высоким, стройным, с причудливо украшенными мечами. Оружие носили все, не исключая и прекрасных дам. Торжественные процессии одна за другой входили в замок.
Грифон юной наездницы тоже опустился, но не перед воротами замка, а на один из его балконов. Потрепав зверя по роскошной гриве, девушка отпустила его. Хрустальные двери открылись перед ней сами собой, и она оказалась в просторном будуаре. Девушка вскинула тонкий указательный пальчик, украшенный кольцом из ничем не сцепленных друг с другом лучащихся бриллиантов, — резная панель послушно откинулась, представив требовательному девичьему взору объемистый гардероб. На переднем плане висело простое на первый взгляд платье из жемчужно-серых нитей, украшенное играющими живым огнем каплями росы. По комнате пополз благоуханный аромат весеннего цветущего луга.
Девушка даже захлопала в ладоши и подпрыгнула. Потом показала язык своему отражению в зеркале и стала поспешно переодеваться. Она довела этот требующий столь высокого и непостижимого мужским разумом искусства процесс почти до самого конца, когда в дверь внезапно постучали.
Точнее не постучали. Вульгарные звуки не оскорбили собой мягкой драгоценной тишины, нет. Просто девушке сказали, что ее ждет важное сообщение.
Удивленно подняв брови, она отошла от зеркала. На изящном столике, вырезанном целиком из янтарной глыбы, стоял хрустальный шар на подставке черного дерева. Девушка склонилась над ним.
Шар осветился из глубины недобрым красноватым светом. Быстро сменяя друг друга, в нем поплыли отрыночные картины, словно схваченные чьим-то обес-памятоваршим взором: какой-то каменистый холм с развороченной вершиной... черный зев пещеры... живая река чудовищ, хлещущая из подземелья, словно прорвавшая плотину весенняя вода... Четверо всадников на странных, зловещего вида конях, совсем не похожих на обычных... вспышка... мчащаяся вверх по склону рогатая тварь... Один из всадников заслоняет собой другого, который отчаянно рубит страшилищ удивительно ярко сверкающим серебристым клинком... Девушка вскрикнула. Лицо ее тотчас утратило все краски жизни. Прижав руки к груди и немилосердно кусая губы, она смотрела в глубину шара, точно завороженная.
— Ириэхо вантиото! Вантиото суэльдэ! — донесся слабый голос из глубин шара. Видение утонуло в белом огне... а когда спустя миг шар вновь очистился, стали видны заваливающие пещеру каменные глыбы и
