американских компаний. По правде говоря, эти «долги и компенсации» уже давно были выставлены на торги, так как никто из серьезных бизнесменов не верил в то, что они когда–нибудь могут быть выплачены правительством Фиделя Кастро. Финансовые претензии к Кубе на тот момент предъявляли в основном биржевые дельцы, спекулянты, которые приобрели у американских граждан и фирм право на получение компенсации в среднем по 2 цента за доллар.
В то время США не располагали более действенными рычагами давления на Кубу. Проанализировав ситуацию, кубинское руководство пришло к выводу, что американские войска могут завладеть островом лишь при условии, что им удастся уничтожить более 50 процентов населения. При этом для вторжения понадобится не менее двух армий, поддерживаемых авиацией и морским флотом. Но в этом случае между Кубой и США развязалась бы настоящая война, в которой, как отмечали источники, «кубинцы надеются на помощь Советского Союза и других стран социалистического лагеря»[576] .
Но Фидель Кастро понимал, что «крайне религиозный» Джимми Картер не пойдет на это. Этот американский президент вообще отличался от своих предшественников. Вот почему Фидель, с особой теплотой встретив Картера на Кубе в 2004 году, сказал: «Тот, кто в разгар холодной войны, в пучине царивших предрассудков, дезинформации и взаимного недоверия, предпринял попытку улучшить отношения между обеими странами, заслуживает уважения. <…> Мы испытываем искренние дружеские чувства к народу Соединенных Штатов, особенно ко всем порядочным американцам, которых много и которых мы узнаем все больше»[577].
Во второй половине 1970–х годов американские спецслужбы несколько поменяли тактику в отношении Кубы, сделав ставку на антикубинскую истерию с помощью пресловутой «красной угрозы». Главная роль в этом отводилась контрреволюционным эмигрантским организациям и религиозным сектам на самой Кубе. 6 октября 1976 года члены антикубинской организации в Венесуэле взорвали самолет кубинской авиакомпании с 73 пассажирами на борту.
В начале января 1977 года кубинским спецслужбам стало известно о готовящихся покушениях на руководителей страны.
15 января 1977 года была начата операция под кодовым названием «Мафия», в ходе которой было арестовано более 880 человек, изъято около 250 тысяч песо, много драгоценностей, несколько десятков незаконно приобретенных автомашин и оружие[578].
В начале 1980–х годов кубинцы столкнулись с неизвестным ранее явлением. Сначала пострадали плантации сахарного тростника. Десятки тысяч гектаров посевов были поражены эрозией и покрыты самой настоящей ржавчиной. А в июле 1981 года на Кубе началась эпидемия вирусной лихорадки «денге», в результате которой заболело около 300 тысяч жителей острова, а 80 из них умерли. Вирус лихорадки передавался через москитов.
На Кубе и этот случай, и факты заражения плантаций тростника, а позже и кофе, расценивали как биологическую диверсию со стороны северных соседей. Дело в том, что только американские специалисты по биологической войне имели у себя на вооружении подобный вирус. Но эту версию так и не удалось подкрепить убедительными доказательствами. А в 1984 году глава известной кубинской террористической организации «Омега–7» Эдуардо Аросена заявил во время судебного процесса над ним, что лично организовал переброску контейнеров с зараженными москитами на Кубу при помощи кубинских эмигрантов, проживавших в США[579].
Куба одной из первых столкнулась с актами международного терроризма, на борьбу с которым сегодня нацелено мировое сообщество.
Глава пятнадцатая
НАЕДИНЕ С «СЕВЕРНОЙ ИМПЕРИЕЙ»
В начале января 1980 года Фидель Кастро понес огромную личную утрату: на шестидесятом году жизни от рака умерла его верная подруга Селия Санчес.
Этот год вообще оказался для Кастро богат на потрясения. Речь в первую очередь идет о так называемой Мариэльской переправе – массовой эмиграции кубинцев из кубинского порта Мариэль в американский Майами, которая происходила с 15 апреля по 31 октября 1980 года по соглашению между властями Кубы и США.
Американцы стали убеждать и провоцировать пропагандистскими средствами население Кубы покинуть остров. В результате у консульств ряда зарубежных государств в Гаване скопились очереди, преимущественно из молодых людей. Из–за давки у посольства Перу был убит солдат, стоявший в карауле. Возбужденная толпа прорвалась на территорию этого дипломатического представительства. Перуанский посол отказался сотрудничать с кубинским МВД и объявил лиц, находившихся на территории посольства, политическими беженцами. Фидель не стал прибегать к методам давления, а распорядился снять охрану посольства, предложив дипломатам самим обеспечивать свою защиту. Когда стало известно, что посольство Перу, по сути, открыло настежь свои ворота, за считаные часы на его территорию перекочевало около восьми тысяч человек, многие из которых годами ждали американской визы. Посольство стало похоже на большой цыганский табор, его работа была парализована. Перуанцы были в шоке: большинство из «политических узников» составляли наркоманы, проститутки и криминальные элементы, которые принялись грабить диппредстави–тельство и бузить. Тогда перуанский посол был вынужден взять свои слова обратно и стал умолять Фиделя навести порядок и восстановить охрану. Кастро выполнил просьбу дипломата, дав соответствующее указание МВД. Более того, распорядился выдать всем желающим покинуть Кубу так называемую эмиграционную карточку. При этом он заявил, что не будет чинить препятствий для выезда.
В это время уже полным ходом шли переговоры с американцами о создании канала для отправки кубинцев в США. Для этого был выбран порт Мариэль, куда начали прибывать суда из США для вывоза кубинцев.
Первые дни Мариэльской переправы шокировали Фиделя. Он даже не предполагал, как много кубинцев хотят покинуть родину. И тогда Фидель сделал ход, который ему до сих пор припоминают американцы. Он выпустил из тюрем на свободу, что называется, «прямиком в США», тысячи уголовников и рецидивистов, которые так же, как и обычные граждане, отправились на судах в Соединенные Штаты. Им хватило несколько месяцев, чтобы объединиться в организованные преступные группировки, но для начала устроить беспорядки во временных фильтрационных пунктах, где они содержались до выяснения личности. Так американцы получили на свою голову «подарок от Фиделя» – кубинскую мафию.
Впоследствии выяснилось, что как минимум пятая часть, 25 из примерно 125 тысяч кубинцев, переехавших в те дни в США, был преступниками или деклассированными элементами, пациентами психиатрических больниц, которых западная пресса называла «узниками совести», больными СПИДом, наркоманами. Картер и Белый дом подверглись жесткой критике американских граждан, а Фидель поблагодарил США за «хорошо проделанную санитарную работу».
Мариэльская переправа, происходившая в разгар президентской кампании в США 1980 года, стоила демократам кресла главы Белого дома.
Американские неоконсерваторы, критиковавшие Картера «за его безвольную политику в регионе», разработали свою доктрину, которая исходила из того, что «Америка абсолютно могущественна, но ей угрожает абсолютная опасность».
В итоге в 1979 году появилась так называемая «Программа Санта–Фе». Особое внимание авторы новой жесткой американской доктрины уделили Кубе, которая, по их мнению, «несмотря на свои малые размеры и ничтожные ресурсы, превратилась в главного врага Америки в Западном полушарии». Они наметили целый список «карательных мер», в частности, предлагали Белому дому аннулировать прежние договоренности с Кубой, достигнутые при Форде и Картере, начать политическое и идеологическое наступление, стимулировать внутреннюю подрывную деятельность, а в перспективе развернуть «освободительную войну против Кастро».
Как и при Кеннеди во времена Карибского кризиса, в американский политический лексикон вернулись такие термины, как «карантин» и «военно–морская блокада».
Рекомендации, содержащиеся в «Программе Санта–Фе», были немедленно приняты администрацией Соединенных Штатов после вступления в должность президента Рейгана в январе 1981 года. Тогда же было решено особое внимание уделить кубинской эмиграции – главному потенциальному противнику режима
