Америку. Основания для беспокойства у Кастро появились после того, как он понял, что в Белом доме скоро будет править бал команда неоконсерваторов–республиканцев, идейные истоки которой восходят к небезызвестной доктрине Монро. Фиделя возмутило заигрывание Буша–младшего с кубинцами из Майами.
Неангажированные американские аналитики прогнозировали, что позиция Буша по кубинскому вопросу окажется значительно более жесткой, чем позиция Клинтона. Так и произошло. С этого момента началось личное противостояние Фиделя и Джорджа Буша. Фидель принялся иронизировать над новым главой Белого дома с присущим ему сарказмом: он выразил надежду на то, что Буш–младший все же «не так глуп, как кажется», заявил, что «руководство великой империей, соседями которой мы являемся, принял на себя какой–то весьма странный тип, от которого многого ожидать не приходится», и так далее в таком же духе.
Буш, в свою очередь, обвинял Фиделя во всех смертных грехах и на полном серьезе пытался убедить мировое сообщество в том, что Куба является одним из центров международного терроризма.
Однако в западном мире у Фиделя были не только противники, но и друзья. Многие из них – поистине великие люди – Эрнест Хемингуэй, Грэм Грин, Гарсиа Маркес. О Хемингуэе вообще речь особая. Он впервые приехал на Кубу в 1928 году для участия в соревнованиях по ловле рыбы–меча, полюбил этот остров и стал считать его своей второй родиной. На вилле под названием «Финка Вихиа», расположенной к югу от Гаваны, Хемингуэй жил с 1939 по 1960 год, пока проблемы со здоровьем не вынудили его вернуться в США. После самоубийства писателя в 1961 году его вдова передала виллу Фиделю Кастро, и в 1962 году в ней открылся музей. Хемингуэй, что называется, с натуры написал на Кубе одно из самых пронзительных своих произведений «Старик и море», за которое получил Нобелевскую премию. Уезжая с Кубы, Хемингуэй не взял из дома почти ничего. На «Финке Вихиа» с тех пор хранятся его охотничьи трофеи, коллекция мокасин и библиотека в девять тысяч томов.
До революции Хемингуэй не поддерживал никаких контактов с властями Кубы, избегал приемов и протокольных мероприятий, считая их бессмысленной тратой времени. А вот Фиделя Кастро очень уважал, говорил, что на острове впервые пришло к власти честное, некоррумпированное правительство, понимающее нужды народа. В 1960 году Хемингуэй пригласил Фиделя Кастро на турнир рыболовов, названный именем писателя. И надо же, Фидель, который до этого не жаловал рыбалку, победил на соревновании профессиональных рыбаков, выловив самую крупную рыбу!
Однажды Фидель рассказал, что прочитал «По ком звонит колокол» первый раз, когда был студентом. Потом перечитывал этот роман еще три раза. Эта книга заинтересовала его, потому что в ней, помимо всего прочего, описывалось еще и то, что происходило в тылу войск.
«Мы чувствовали, как должна была проходить нерегулярная война с точки зрения политической и военной. Но „По ком звонит колокол“ помог нам набраться опыта, – вспоминал он. – Потому что все книги Хемингуэя описывают события с большим реализмом. Все реалистично и очень убедительно. Тяжело забыть то, что он написал, потому что он описывает это так, словно пережил сам, у писателя была способность передать читателю все события жестокой гражданской войны в Испании. Позже мы на себе испытали все „прелести“ партизанской войны, когда сами воевали в Сьерра–Маэстра. Книга стала близкой нам по духу»[648].
В октябре 2003 года в любимом баре Эрнеста Хемингуэя «Эль Флоридита» в Старой Гаване был поставлен бронзовый памятник писателю. Памятник был помещен в том месте, где любил сидеть Хемингуэй. Скульптор Хосе Вилья Собе–рон изобразил писателя облокотившимся на дальний край барной стойки. Правая рука фигуры упирается в бок, левая нога покоится на перекладине чуть выше пола. Рядом со скульптурой на стене несколько больших фотографий, запечатлевших Хэма рядом с Фиделем и Че Геварой.
Доброжелательный бармен из «Эль Флоридиты» рассказал автору этой книги несколько занимательных историй из жизни Хэма на Кубе. В этом баре писатель познакомился с владельцем заведения Константином Рибалайва, создателем коктейля «Дайкири». В компонент этого бодрящего и освежающего алкогольного напитка входят лимонный сок, сахар, раскрошенный лед, ликер и ром трехлетней выдержки.
Папа Хэм после плавания в бассейне приходил во «Фло–ридиту» и выпивал восемь—десять коктейлей, делая какие–то пометки. Здесь он написал одну из глав «Старика и моря».
Считается, что друзья у человека появляются только в молодости. Но у Кастро с возрастом, наоборот, появляются новые друзья–соратники. Уго Чавес, Эво Моралес, Диего Марадона…
«Для меня он – бог», – сказал знаменитый футболист о Фиделе Кастро. Они познакомились на Кубе, где Диего лечился от наркотической зависимости. Фидель приехал навестить его в медицинский центр Ла Прадера. Впоследствии Диего Марадона проходил еще один курс реабилитации на Кубе и настолько проникся духом кубинской революции, что сделал на своем теле татуировки с изображением Че Ге–вары и Фиделя Кастро. «Меня часто обвиняли в том, что я коммунист. Нет. Я – фиделист», – заявил журналистам Диего Марадона.
В свой сорок первый день рождения Марадона получил в подарок от Фиделя фуражку защитного цвета с автографом, несколько бутылок вина и рома. Он был растроган подарком и послал Фиделю футболку со своим автографом. По признанию Марадоны, «самым прекрасным подарком» для него стала двухчасовая встреча с Фиделем, которая состоялась накануне его дня рождения.
Дружба Кастро и Марадоны продолжается уже более восьми лет. В октябре 2005 года Диего прибыл на Кубу в качестве… журналиста одного из аргентинских телеканалов и, пользуясь дружбой с Фиделем, взял у него интервью для своей программы «Ночь с десятым номером» – под этим номером Марадона играл на протяжении всей своей футбольной карьеры. Кубинская революция, политика, футбол, Че Гевара, Джордж Буш – беседа Марадоны и Кастро продолжалась пять часов. И хотя в эфире аргентинского «Канала 13» было показано лишь 12 минут записи, об этом интервью говорили во всем мире.
Не меньший резонанс в мире имели документальные фильмы, которые снял о Фиделе Кастро знаменитый американский режиссер Оливер Стоун.
Они познакомились в 1987 году в Сальвадоре, где режиссер снимал ленту с одноименным названием. В феврале 2002 года они встретились вновь. Провели в «беседах за жизнь» три дня, проговорив почти 30 часов.
Прощаясь с режиссером, Фидель оказал ему честь, которой удостаиваются лишь главы государств, – он лично проводил его к трапу самолета в гаванском аэропорту имени Хосе Марти.
Результатом их бесед стал двухчасовой фильм «Коман–данте» и его продолжение – часовой фильм «В поисках Фиделя».
В 2003 году картина была отмечена на Международном фестивале независимого кино в Сандэнсе и вошла в программу «Панорама» Берлинского кинофестиваля. Оливер Стоун так отозвался о кубинском лидере: «Фидель Кастро – человек сильный и абсолютно здравый, живущий по модели Хемингуэя. Он стремится быть сильным и романтичным. Ему не нужен психиатр. В нем меня удивило многое. Его элегантность. Его уверенность в собственной правоте. Его прямота. Кастро очень похож на Дон Кихота. Он идеалист, верит в справедливость, в служение обществу. Спустя сорок лет он по–прежнему верит в свои принципы».
В мае 2003 года американская компания кабельного телевидения, в сетке вещания которой уже был запланирован показ фильма «Команданте», отказалась от своих планов, мотивировав это тем, что на Кубе, дескать, нарушаются права человека и проводятся репрессии против инакомыслящих. На самом деле, кто– то побоялся, что Фидель, обладающий феноменальным даром убеждения, сможет очаровать простых американцев. Как это было в апреле 1959 года во время его визита в Соединенные Штаты. А Оливер Стоун за фильм о Фиделе был оштрафован на 6 300 долларов за то, что нарушил экономическое эмбарго против Кубы.
Стремясь унизить Остров свободы, Белый дом иногда принимает такие нелепые меры, что приводит в недоумение американских граждан. Например, за курение кубинских сигар грозит штраф до 250 тысяч долларов или даже тюремное заключение сроком до десяти лет.
Многие аналитики считают, что, ужесточая санкции против Кубы, США добились не того результата, на который рассчитывали. Бывшие американские, а затем и бывшие советские «экономические ниши» на острове заняли, несмотря на препоны Евросоюза, европейские компании. Их инвестиции в экономику Кубы составляют около половины всех иностранных капиталовложений. Американская блокада привела к тому,
