грузовика, принадлежащие бати–стовской армии, перегружается американское оружие, и записка, датированная 8 мая 1958 года, в которой шла речь о новых поставках американского оружия.
И тогда Фидель написал маленькое, но, как оказалось, крайне важное для истории письмо «дорогому боевому товарищу» Селии Санчес: «…я поклялся, что американцы очень дорого заплатят за свои дела. По окончании нынешней войны для меня начнется новая, еще более длительная и великая война, которую я поведу против них. Я отдаю себе отчет в том, что это станет подлинной целью моей жизни»[236].
Ярко выраженный антиамериканизм стал основой политики Фиделя Кастро, особенно с конца 1980–х годов, когда Куба оказалась в политической изоляции, брошенная «великим и могучим» Советским Союзом. А борьба самого Фиделя Кастро с «северной империей» длится уже без малого целых полвека! И в этой борьбе Фидель выигрывает все локальные, большей частью «психологические» сражения у США.
В конце мая 1958 года могло показаться, что отряд повстанцев доживает свои последние дни. Шутка ли, десятитысячной армии, обладавшей самым современным оружием, противостоял отряд, на вооружении у которого было всего 200 винтовок.
После того как противник нанес повстанцам несколько тяжелейших ударов, Фидель приказал тайно перегруппировать колонны: Вторую – под руководством команданте Ка–мило Сьенфуэгоса, ранее действовавшую в центральной части горного массива, Третью – под управлением команданте Хуана Альмейды, отозванную из района Эль–Кобре, Четвертую под командованием команданте Рамиро Вальдеса, прибывшую из района Уверо–Окухаль, и Седьмую – под руководством команданте Кресенсио Переса. Отряд под руководством команданте Рауля Кастро, открывший к тому времени свой фронт, оставался на месте и вынужден был действовать автономно на протяжении почти 70 дней. Все перечисленные четыре колонны, вместе с Восьмой колонной Че Гевары и Первой колонной, которой руководил сам главнокомандующий, в результате образовали единый оборонительный фронт протяженностью 30 километров. Его передний край находился на северных склонах массива Сьерра–Маэстра. Благодаря вовремя возведенным оборонительным редутам, постоянной перегруппировке сил на разных направлениях, хорошему ориентированию на местности отряду удалось компенсировать преимущество противника в живой силе и вооружении.
Фидель приказал изматывать противника, использовать любую возможность для «распыления» его сил. Повстанцы устраивали засады, на горных дорогах расставляли самодельные мины, на которых подрывалась армейская тяжелая техника.
Произошло то, чего так опасались батистовские генералы: войска надолго увязли в локальных стычках на подступах к Сьерра–Маэстра, позволив повстанцам организовать ответные атаки. В результате случился ключевой психологический перелом: солдаты не желали воевать против повстанцев и сдавались в плен, зная, что их не только не расстреляют, но и освободят, передав через Красный Крест, с условием, что они больше не будут воевать против партизан. Кстати, за все время боевых действий в горах Сьерра–Маэстра армия Батисты не взяла в плен ни одного повстанца!
Число дезертиров и отказников в армии Батисты чуть более чем за два месяца составило около 600 человек, это 5 процентов от тех, кто принял участие в боевых действиях.
«Некоторые солдаты сдавались в плен три раза, и все три раза мы их освобождали, – рассказывал Фидель Кастро. —
Вражеские солдаты были поставщиками оружия для нас, а местные жители, крестьяне, помогали нам продуктами. Солдаты Батисты обворовывали крестьян, сжигали их дома и убивали невинных людей. Крестьяне сравнивали нас с солдатами и видели, что мы их уважаем и платим за то, что брали у них. Если нам нужна была курица или свинья, а никого не было поблизости, мы оставляли деньги для хозяина этого животного. Если бы не поддержка населения, мы бы никогда не победили» [237].
19 июня все силы противника, сосредоточенные к западу от пика Туркин, перешли в наступление. Армия захватила селения Хибакоа и Санто–Доминго, находившиеся на пути к главной военной ставке Фиделя в Ла–Плате. Над выдвинувшимися вперед частями партизан нависла угроза окружения. А спустя несколько дней батистовцам удалось прорваться через заслоны повстанцев в Гавиаро и обойти Сьерра–Маэ–стра с фланга. Между наступавшими навстречу друг другу с севера и юга горного массива группировками оставалось каких–то семь километров, и батистовские генералы уже предвкушали скорую победу.
Решающее сражение с армией Батисты произошло на южном участке фронта, который партизаны не могли полностью контролировать из–за моря, омывающего горный массив. 10 июля с нескольких кораблей противника высадился десант, которым командовал майор Хосе Кеведо. Перед ним стояла задача – добраться до местечка Ла–Плата, где находился командный пункт повстанцев, и уничтожить Фиделя Кастро. Однако партизанам удалось окружить десантников. Оставшись без воды и продовольствия, они не могли даже высунуться из временных укрытий, как по ним тотчас открывался снайперский огонь. И тогда Фидель использовал громкоговоритель. С его блестящими ораторскими способностями и даром убеждения не стоило большого труда уговорить солдат не проливать бессмысленно кровь за диктатора и отказаться от дальнейшей борьбы. На десятый день осады майор Кеведо принял решение сдаться. Это был первый крупный успех повстанцев за годы войны. В их руки попало около ста винтовок, 47 автоматов, один миномет и 35 тысяч патронов. Все пленные этого батальона были отданы Красному Кресту. А позже многие из них присоединились к повстанцам. Кстати, Фидель не сразу объявил о пленении и о победе над элитным батальоном Хосе Кеведо, а лишь двое суток спустя.
Скорее не военный, а психологический успех сражения, происшедшего в местечке Эль–Хигуэ, во многом предопределил ход дальнейшей борьбы. 29 июля после изнурительного трехдневного боя была разгромлена самая сильная группировка батистовской армии. За два с лишним месяца армия потеряла около тысячи солдат. В руки повстанцев попало 600 единиц различного оружия, в том числе два 14–тонных танка, два средних и восемь легких минометов, две базуки, 12 тяжелых и 20 ручных пулеметов, огромное количество боеприпасов. 422 пленных были по окончании кампании переданы Красному Кресту. Но батистовское радио сообщило, что повстанцы якобы сотнями сдавались в плен в Мансанильо, Байямо и других районах. На самом деле повстанцы за это время потеряли 27 человек (в сравнении с тысячей у противника!) убитыми и 50 ранеными, то есть лишь пятую часть от своего состава. В истории партизанских войн произошел уникальный случай: в ходе наступления профессиональная и хорошо вооруженная армия была разгромлена партизанским формированием, в составе которого не было ни одного профессионального военного!
Фидель решил воспользоваться преимуществом и начать широкомасштабное наступление на равнине. Он опять перегруппировал силы Повстанческой армии, чтобы вести бои в трех направлениях: в городе Сантьяго, где по–прежнему противник держал хорошо укрепленную оборону, а также в стратегически важных провинциях Лас–Вильяс и Пинар–дель–Рио. Для начала были сформированы две колонны вторжения во главе с Че Геварой и Камило Сьенфуэгосом.
21 августа 1958 года Че Гевара получил приказ перебазировать Восьмую колонну в провинцию Лас– Вильяс, развернуть фронт борьбы в горном массиве Эскамбрай. Стратегической задачей Че Гевары было нанесение непрерывных ударов в центральном районе Кубы до тех пор, пока вражеские силы не окажутся полностью скованными.
Колонне под командованием Камило Сьенфуэгоса, которой было присвоено имя национального героя Кубы Антонио Масео, в конце XIX века сражавшегося с испанскими колонизаторами, предстояло развернуть революционную борьбу в западной провинции Пинар–дель–Рио. Фидель Кастро приказал усилить эти две колонны: колонне Че Гевары придали 140 человек, а Камило Сьенфуэгосу – 90. Средний возраст бойцов составлял 24 года, и, по словам Че Гевары, 90 процентов из них были неграмотными.
Когда отряд Сьенфуэгоса был уже на середине пути, Фидель вдруг изменил свое решение и приказал колонне остановиться в городе Санта–Клара, столице провинции Лас–Вильяс, куда как раз должен был подойти отряд Че. За сорок ночей отряд углубился на 50 километров в провинции Лас–Вильяс.
Впоследствии Фидель Кастро так объяснял свое неожиданное решение об изменении маршрута колонны Сьенфу–эгоса: «Я хорошо помнил историю войны за независимость 1895 года и анализировал ее итоги < …> Когда Камило пришел в центр страны, у повстанцев не было стратегического решения идти дальше. Мы понимали, что сейчас уже новая эпоха и новые обстоятельства, отличные от тех, что были в прошлой революции, и не было необходимости продолжать завоевание до Пинар–дель–Рио. В этот момент я дал указание Камило: „Направляйся в центр и соединись с Че“ <…> К тому же определенные обстоятельства в Лас–Вильясе заставили его остаться на месте и навести порядок в Санта–Кларе,
