— Я хочу видеть адвоката, — упрямо проговорил он.
— Получишь, когда придет время. Так ты продаешь зелье или нет?
— Нет, — буркнул Браун.
— Но сам нюхаешь, верно?
— Не знаю, о чем это вы, — проворчал Браун.
Палаццо снова ударил его, на этот раз сильнее. Негр съежился на стуле. Палаццо навис над ним, как гора.
— Будет только хуже, парень. Так что решать тебе, — грозно прохрипел он, — так ты нюхаешь или нет?
— Да.
— Кокаин?
— Да.
— Кто тебя снабжает этим зельем?
— Когда кто. Дьявольщина, а то вы сами не знаете всех пушеров на вашем участке?! Чего вы ко мне прицепились?
— Из-за чего началась драка в баре?
— Один парень сказал кое-что, а мне не понравилось.
— Что он сказал?
— Не помню. Я был мертвецки пьян. И нанюхался до одури, — плачущим голосом сказал Браун и глубоко вздохнул. — Послушайте, там ваши ребята отобрали у меня понюшку. Как насчет... Я хочу сказать, не могли бы вы... Вы же не хотите, чтобы я вам заблевал тут весь пол, верно?
— Сам заблюешь, сам и вымоешь. Так-то, Чарли.
— Послушайте, — взмолился тот, — я и вправду собирался махнуть в Лексингтон. Честно, без дураков. Верните мне мою понюшку, и я мигом уберусь куда подальше. Хоть бы в Кентукки. Ну, что скажете?
— Скажу, что ты влип по уши, Чарли.
— Нет, нет, я вас не обманываю! Послушайте, лейтенант, я...
— Сержант, — проревел Палаццо.
— Да, да, конечно... Я говорю чистую правду! Все равно я собирался убраться. Верните мне мою понюшку, и я продержусь, пока не окажусь на месте. Да ладно вам, лейтенант, какого черта? Давайте забудем об этой хреновине в баре, идет?
— Может быть. А может, мы сначала вспомним, что у тебя за пушка?
— Что... какая пушка? — заикаясь, переспросил Браун.
— Самодельная пушка, — усмехнулся Палаццо. — Сам знаешь, какая, Чарли. Самодельная! Обрезок трубки с самодельным курком, рукоятка деревянная. Самопал, в общем. Ну что, Чарли, припоминаешь?
— В жизни не держал в руках оружия, — буркнул Браун, покачав головой. — Должно быть, вы что-то путаете, лейтенант.
— А ну-ка, брось это свое... заладил тоже «лейтенант», «лейтенант»! — сердито рявкнул Палаццо. — Когда тебя взяли в том баре, у тебя при себе была самодельная пушка. И к тому времени ты нанюхался так, что уже ничего не соображал. Родную матушку мог бы пристрелить! Так для чего тебе самодельная пушка, а, Браун?
— Все это так странно звучит для меня, сэр, — невозмутимо объявил Браун. — Признаться, я не совсем понимаю, о чем это вы...
— Так, напоминаю еще раз, если ты забыл, — я вовсе не такой славный парень, как ты, наверное, подумал. Ты меня не зли — тебе же будет хуже. И не пытайся отрицать то, что и так уже известно. Так вот, Браун, самодельная пушка была у тебя в кармане.
— Ладно, ладно, я разве спорю? Может, и была.
— Для чего она тебе?
— Ну, вы же не хуже меня знаете Гарлем, верно? Район что надо! Так что плохого, если парень и прикупит что-то? Защищаться-то надо, верно?
— Кто тебя снабжает, Чарли?
— Снаб... О, так вы о порошочке, которым я иногда балуюсь? — с облегчением протянул Браун, словно обрадовавшись, что разговор перешел в явно более безопасное русло. — Да мало ли кто! То один, то другой.
— Энди Бэттон?
— Это кто ж такой?
— Сам знаешь кто. Ты когда-нибудь покупал у него?
— Наверное... может, и покупал. Послушайте, а то вы не знаете? У кого есть, у того и берешь!
— А как насчет Ортеги?
— Кого?
— Луис Ортега. Знаешь его?
— Нет... не знаю, — покачал головой Браун.
— Да его в Гарлеме каждая собака знает. Мексикашка Луис. Луис Ортега. Теперь припоминаешь?
— Ах да! — спохватился Браун. — Теперь-то конечно! Ну как же — Мексикашка Луис! Да, сдается мне, я пару раз его видел, только не помню где.
— Ты у него покупал?
— О Господи, говорю же вам, откуда мне знать, что он пушер?!
Палаццо выбросил вперед огромный, похожий на гирю кулак. Он со свистом рассек воздух, и голова Брауна бессильно откинулась назад. Он ошарашенно моргал.
— И не вздумай мне лгать, Чарли. Делай что хочешь, но только не лги, понял? Проклятье, ты отлично знал, чем промышляет Луис!
— Ладно, ладно, знал, — примирительно сказал Чарли.
— Ты у него покупал?
— Раз или два. Не помню.
— А в последнее время?
— Нет.
— Почему?
— Просто не покупал, и все. Что, есть такой закон, чтобы покупать зелье только у кого-то одного?
— Нет. Но есть закон, запрещающий убивать, — проворчал Палаццо.
— Ну, ко мне это не относится! Я никого не убивал, — насмешливо протянул Браун.
— А вот наши баллистики утверждают, что из твоей пушки недавно стреляли, Чарли, — хмыкнул Палаццо. Он лгал, но Браун не мог этого знать. — Что скажешь?
— Должно быть, ваши парни ошиблись, вот и все, — буркнул тот.
— Они не ошибаются, Чарли. Никогда. И если они говорят, что из пушки стреляли, стало быть, так оно и есть. А теперь говори, кто стрелял? Ты? Тогда в кого?
— Я?! Господи, да что вы такое говорите?!
— Тогда кто из нее стрелял?
— Хоть убейте, не знаю. — Браун покачал головой. — Хоть убейте!
— Когда ты в последний раз видел Луиса?
— Мексикашку, хотите сказать? Дьявольщина, что я, помню?! — огрызнулся негр. — Может, пару месяцев назад.
— Где ты был сегодня во второй половине дня, скажем, после половины четвертого?
— Половины четвертого, говорите? Надо подумать...
— Кончай валять дурака, Чарли!
— Скорее всего, дома. Спал.
— Кто-нибудь может это подтвердить?
— Н-не знаю. Не думаю.
— Кто-нибудь видел тебя между тремя и пятью часами, Чарли?
— Дьявольщина, откуда мне знать?!
— Установлено, что из твоей пушки стреляли около половины четвертого, — снова солгал Палаццо. —
