В профессиональных кругах нью-йоркских адвокатов Авраам Сэмелсон слыл строгим судьей, не терпящем каких-либо вольностей или самодеятельности в зале суда. Так что утром того понедельника, на который было назначено начало процесса по делу Морреса, в зале заседаний суда квартальных сессий, просторной, залитой ярким солнечным светом и облицованной темными дубовыми панелями комнате, царила сугубо деловая атмосфера, несмотря на то что сюда с самого утра стекались толпы людей – присяжных заседателей, зрителей и репортеров. Сидя в самом последнем ряду, Кэрин и Дженнифер Белл слушали достопочтенного Авраама Сэмелсона, казавшегося еще более солидным в своей широкой судейской мантии, обратившегося к присутствующим с напоминанием, что суд – дело серьезное и любые попытки превратить его в балаган приведут к тому, что он удалит из зала всех зрителей. С терпением детсадовского воспитателя он разъяснил, в чем будет заключаться его роль как судьи, а затем попросил вызвать первого из присяжных заседателей по делу, представленному к рассмотрению.
Процедура отбора присяжных проходила, как и полагалась, в соответствии с установленным порядком, и в ней не было ничего особенного. Хэнк, со стороны обвинения, задавал те вопросы, которые ожидали от него услышать. Вопросы адвокатов троих обвиняемых – их было двенадцать человек, и все они были назначены судом – также были рутинны и предсказуемы. Короче говоря, это была долгая и по большей части скучная процедура. Майк Бартон, присутствовавший на суде в числе других репортеров, украдкой зевал, в то время как присяжных либо вносили в список, либо им заявлялся отвод.
– Мистер Нельсон, в случае, если обвинению удастся однозначно убедить вас в том, что эти трое молодых людей виновны в совершении предумышленного убийства, возникнут ли у вас сомнения во время голосования при вынесении обвинительного вердикта?
– А почему у меня должны возникнуть сомнения?
– Потому что за убийство первой степени в законе предусмотрено наказание в виде смертной казни.
– Нет, у меня не возникнет сомнений.
– И вы без колебаний отправили бы их на электрический стул?
– Да. Если они виновны, то да.
– Ас другой стороны, если будут представлены факты, которые могут быть признаны смягчающими обстоятельствами, то стали бы вы, исходя из своих морально-этических убеждений, просить суд о снисхождении при вынесении приговора этим подросткам?
– Да, стал бы.
– Так, а если бы нам удалось доказать, что было совершено менее тяжкое преступление, чем убийство первой степени, то, на основании изложенных фактов, согласились бы вы рассмотреть возможность их обвинения, например, в убийстве второй степени или в непредумышленном убийстве.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду.
– Окружной прокурор имеет в виду, – вмешался Сэмелсон, – что в то время, как он будет пытаться доказать, что эти подростки совершили убийство первой степени, факты, представленные в суде, могут указывать на то, что на самом деле имело место менее тяжкое преступление, например, убийство второй степени или непредумышленное убийство. В таком случае будет ли мнение прокурора и обвинительный акт Большого жюри иметь решающее значение для вас и станете ли вы возражать против того, чтобы их обвинили в менее тяжком убийстве?
– Нет, не стану.
– А если в ходе судебного разбирательства будет доказано, что эти подростки не совершили никакого преступления, вы стали бы голосовать за оправдательный вердикт, за то, чтобы их освободили?
– Да, стал бы.
– Благодарю вас, – сказал Хэнк. – Прошу отвода для этого присяжного.
– Скажите, миссис Райли, где вы живете?
– На пересечении Сто тридцать восьмой улицы и Брукнер-бульвара.
– В вашем районе живет много пуэрториканцов?
– Да, довольно много.
– Вам нравится ваш район?
– Да, там неплохо.
– Но вы, кажется, не всем довольны?
– Да, кое-что меня огорчает.
– Что, например?
– То что, район приходит в упадок.
– Что вы имеете в виду под словами «прижадит в упадок»?
– Ну, сами знаете.
– Нет, я не знаю. Миссис Райли, не могли бы вы объяснить, что вы конкретно имеете в виду?
– Прощу прощения, мистер Белл, – вмешался Сэмелсон, – но какое отношение к делу имеет ваш вопрос?
– Ваша честь, на мой взгляд, это важно. Убитый подросток был пуэрториканцем. Я пытаюсь выяснить, считает ли миссис Райли, что район приходит в упадок именно потому, что в нем селятся пуэрториканцы.
– Тогда попрошу вас обойтись без иносказаний и задавать вопросы напрямую.
– Вы и в самом деле так считаете, миссис Райли?
