— Я от него чуть не стал на голову! — Он подошел к тихонько стоявшей в сторонке Луизе. Она усиленно разглядывала довольно обычную каминную полку, так что свои следующие слова он адресовал изящному изгибу шейки и упрямому затылку: — По-моему, мы не были как следует представлены друг другу. Я — Айан Димерайс. — Улыбаясь глазами, он склонился в низком поклоне над ее вдруг ослабевшей рукой.
— Мистер Димерайс, — вежливо отозвалась Луиза, — боюсь, я не знаю вашего звания…
— Лейтенант. — Айан пристально всматривался в грустные серые глаза. На веке у него дернулась жилка. — Мне очень жаль, Луиза, что так случилось. Я не хотел бы ни за что на свете причинить вам горе, но наши желания не властны над требованиями долга. Поверьте мне на слово, я не хотел такого исхода.
— Благодарю вас. Я знаю, вы всего лишь выполняли свой долг и должны были так поступать. Полагаю, другого выхода, более счастливого, при таком положении вещей не было. Кто-то обязан был пострадать.
— Мне очень жаль, что это выпало на вашу долю, Луиза, — мягко произнес Айан.
— Да… Но теперь все уже кончено.
— Да, кончено, — эхом отозвался он и, бросив любящий взгляд на Элисию, добавил: — А ты, дорогая моя сестрица, просто привела меня в ужас. Твое появление в этой пещере отняло у меня, наверное, сто лет жизни. Впрочем, ты вечно ввязывалась в какие-то неприятности, — ласково укорил он ее. — Как ты себя чувствуешь? Положа руку на сердце не могу сказать, что на тебе это не отразилось.
— Я чувствую себя лучше, чем выгляжу, — заявила Элисия, бросая мимолетный взгляд в зеркало. — Никогда больше не стану хвалиться своей внешностью. — Неловко помолчав, она поинтересовалась с преувеличенной небрежностью: — А где все остальные?
— Если под остальными ты подразумеваешь своего мужа и деверя, то они внизу в гостиной беседуют с властями. Многое еще придется привести в порядок и выяснить. По-моему, не стоит слишком сурово наказывать рыбаков и жителей деревни. Их насильно заставили присоединиться к шайке.
— Я тоже не хочу, чтобы это случилось, и если каким-то образом могу искупить вину своих родителей перед этими людьми, то буду искренне благодарна судьбе. Это самое меньшее, что я могу сделать. — Луиза робко взглянула на Айана и стиснула руки. — Я не стану претендовать на вашу дружбу теперь, когда все кончено. Понимаю, вы всего лишь следовали приказам. Я хорошо это понимаю. Прошу прощения. — Она сделала шаг к двери, но Айан схватил ее за руку и остановил.
— Луиза, вы не правы — это я не должен претендовать на вашу дружбу после того, как вам стала известна моя роль в этой трагедии. Если вы найдете в своем сердце силы не проклинать меня… простить, я большего и не прошу.
— Но я вовсе не проклинаю вас, Айан. Я никогда не смогу сделать этого! — воскликнула Луиза, ужаснувшись подобной мысли. — Мне нечего вам прощать, потому что вы всего лишь выполняли свой долг, я меньшего от вас и не ждала.
Айан посмотрел в ее дымчато-серые глаза с такой проникновенностью и любовью, что она смутилась.
Властно взяв ее трепещущую ручку в свои большие загрубевшие ладони, он обернулся к Элисии:
— Мне необходимо сделать доклад моему шефу, но через неделю я вернусь, Элисия. — И, обдавая теплом голубых глаз лицо Луизы, строго добавил: — Однако сначала нам с Луизой надо обсудить одно небольшое дело. Так что извини нас, мы попытаемся сейчас достичь соглашения.
— Ради Бога, — улыбнулась Элисия. — И верь ему, Луиза, потому что за честность и искренность брата я могу поручиться. А еще учти, что он упрям как мул на пути к своему желанию.
Луиза ответила ей робкой улыбкой и, очаровательно зардевшись, покинула комнату. Рука Айана легко касалась ее плеча.
— Боюсь, я совсем был не в курсе того, что происходило в Сент-Флер. Я допустил, чтобы мои права были перехвачены сквайром, который жестко и преступно ими злоупотреблял. Но обещаю вам, джентльмены, отныне я стану лично интересоваться будущим этого округа и его жителей, — с несколько надменным видом пообещал маркиз адмиралу и офицеру по особым делам из Лондона, сидевшим напротив него в гостиной.
— Разумеется, дело будет разбираться в суде, но я уверен, что жителей деревни накажут не слишком строго, поскольку теперь стали известны все обстоятельства. А с вашим покровительством, я уверен, больше неприятностей в этом краю не предвидится, — согласился офицер, все еще обескураженный столь длительной погоней за женщиной, которая вынудила их пробыть несколько недель на корабле в боевой готовности. По его достоинству был нанесен удар тем, что слабой женщине удавалось столь долгое время водить всех за нос, хотя в то же время душу ему грел найденный секретный документ, а также смерть шпиона, который на удивление легко проникал в его департамент.
— Благодарю вас за доверие, джентльмены. Стаканчик коньяку на дорогу? — вежливо предложил маркиз и тут же ловко откланялся, предоставив Питеру позаботиться о гостях. В холле он увидел Айана и Луизу, направлявшихся в библиотеку. Устремившись за ними, он остановил их на пороге и высокомерно объявил Айану:
— Одну минуту. Я хочу с вами поговорить.
Тот обернулся, удивленный повелительным тоном и холодом, звучавшим в голосе маркиза. Ястребиное лицо, обращенное к нему, не предвещало ничего хорошего, но раздосадованный неожиданной помехой Айан не мог отказать в разговоре зятю и хозяину дома.
— Разумеется, ваша светлость, я к вашим услугам. — Он нежно пожал руку Луизы. — Я скоро вернусь, так что не исчезайте, — предупредил он и, заметив на маленьком мозаичном столике томик стихов, поднял его и улыбнулся, прочтя название. Протягивая его Луизе, он проговорил: — Это развлечет вас пока, любовь моя.
Девушка покраснела, увидев у себя в руках любовные сонеты Шекспира.
Айан последовал за надменно шествующим маркизом в кабинет и недоуменно посмотрел на него, когда тот, закрыв с почти не скрываемым гневом дверь, обернулся к нему, враждебно сверкая глазами. Почему лорд Тривейн сверлит его свирепыми золотыми глазами? Обескураженный Айан неловко поежился, с трудом вынося беспричинную неприязнь. Такое ощущение беспощадной неотвратимости приговора возникало у него ранее только под дулами пушек!
Айан кашлянул, чтобы нарушить затянувшееся молчание:
— Вы хотели сказать мне несколько слов?
— Более чем несколько слов, сэр, — язвительно возразил лорд Тривейн. — Особенно после идиллической сцены, свидетелем которой я имел несчастье сейчас быть.
— Прошу прощения… Но что это значит? — потребовал разъяснения Айан, недовольный тоном маркиза.
— Я имею в виду отвратительное проявление внимания с вашей стороны к женщине, когда Элисия, в ранах и синяках, лежит наверху, прямо над вашей головой. Я должен был бы удавить вас собственными руками, — угрожающе произнес он.
Айан побледнел. Господи! Какая муха укусила этого дьявола?
— Право, с Элисией все будет в порядке… Ну немножко синяков, но она — отважная девица, и я видел ее в переделках и похуже, — улыбнулся Айан, по его мнению, успокаивающе. Совершенно очевидно, что его светлость был встревожен состоянием Элисии. — Согласен, что ей пришлось пройти через черт знает что, и я был потрясен, увидев ее в пещере. Но вы можете не волноваться, лорд Тривейн, ваша домоправительница миссис… Как ее… а, да, миссис Дэни уверяет, что с ней все будет хорошо, когда она немного отдохнет.
— А сейчас она отдыхает? — тихо поинтересовался Алекс. — Полагаю, вы уже навещали мою жену?
— Разумеется! — Айан непонимающе уставился на маркиза. — Это же мое право. За кого вы меня, собственно, принимаете?
— Я скажу, за кого я тебя принимаю, проклятый ублюдок, — прорычал Алекс, теряя последние крохи самообладания. Он набросился на ошеломленного молодого человека, швырнул к стене и, не обращая внимания на раненое плечо, притиснул к ней, беспомощного и совершенно растерянного. — Я мог бы убить тебя! Никто никогда не осмеливался на такое. То, что мое, я не отдаю. Запомни: Элисия моя и всегда ею
