такая простая мисс, как она, вряд ли пользовалась бы особым успехом.
Осматривая прелестную спальню Ри Клэр, Кэролайн чувствовала, что ее сердце наполняется все большей неприязнью к красивой подруге. Это же просто несправедливо! У Ри Клэр есть все, чего только можно пожелать. И хотя она, Кэролайн, на три года старше Ри, скорее всего та выйдет замуж первая. Небольшая квадратная челюсть Кэролайн напряглась при этой мысли, ибо она была намерена завладеть тремя вещами: неограниченным богатством, титулом и графом Рендейлом. Она все это тщательно продумала и не предвидела никаких трудностей в осуществлении своих целей. Если она выйдет замуж за графа Рендейла, все остальное приложится само собой. Уэсли не только обладает большим состоянием, но его родовое имя и титул почти такие же древние и благородные, как у Домиников. И хотя у них нет герцогского титула, графы Рендейлы на равной ноге с самыми могущественными и знатными людьми в Англии.
– Уэсли приехал с нами из Уинтерхолла, – сообщила подруге Кэролайн, и ее пухлый ротик скривила самодовольная улыбка. – Он настаивал, чтобы мы воспользовались его экипажем. Он такой заботливый, – продолжала она, поправляя перед зеркалом кружева и охорашиваясь. – Он знает, какое у меня хрупкое здоровье и как я не люблю путешествовать, особенно в этом старом, плохо подрессоренном папином экипаже. Вот уже больше года я прошу купить новый, но папа наотрез отказывается. Слышать об этом не хочет, говорит, люблю старый экипаж. – И с хитринкой во взгляде добавила рассеянно слушающей Ри: – Я думаю, Ри Клэр, что Уэсли питает ко мне слабость. И ничуть не удивлюсь, если он попросит у папы моей руки, – сказала она доверительным тоном, стараясь убедить себя, что так оно и есть. – Разумеется, я должна буду самым тщательным образом взвесить его предложение. Что, если я приму предложение Уэсли, а ко мне посватается какой-нибудь герцог? Одно время я даже подумывала, – призналась Кэролайн, – не выйти ли мне за твоего дядю Ричарда.
Ри чуть не задохнулась. Отвернувшись от теплого камина, она изумленно уставилась на вполне серьезное и такое невыразительное лицо Кэролайн. При мысли, что Кэролайн рассматривала дядю Ричарда как возможного претендента на свою руку, Ри с трудом подавила разбиравший ее смех.
– Конечно, он довольно стар и ходит в этих очках... – сказала Кэролайн, покачав головой. – И я бы никогда не поехала с ним в этот его шотландский замок. Ведь это забытое Богом место, не правда ли?
– Я убеждена, что при выборе невесты дядя Ричард принял во внимание все эти соображения. Конечно, зная твое хрупкое здоровье, зная, что должен будет повезти новобрачную обратно в Шотландию, он не решился сделать тебе предложение, – совершенно серьезно сказала Ри. Но при мысли о том, что дядя Ричард узнает от нее, какие надежды возлагала на него мисс Кэролайн Уинтерс, в ее глазах вспыхнули дразнящие огоньки.
Кэролайн молча обдумывала слова Ри.
– Видимо, ты права. Я не могла понять, почему он не просит моей руки, и очень удивилась, когда он женился на этом ничтожестве.
Перестав дурачиться, Ри холодно сказала:
– Это, как ты ее называешь, «ничтожество» занимает в нашей семье важное место, и она всеми очень любима.
Кэролайн пожала плечами:
– Я только хотела сказать, что она не та женщина, на которой следовало жениться маркизу. У нее нет ни состояния, ни титула, ни какого-нибудь положения или друзей в обществе. Ну почему твой дядя выбрал нищую сироту?
– Он ее любит, – просто ответила Ри.
– Но ведь ее даже нельзя назвать хорошенькой, как же он может ее любить? – спросила Кэролайн. – А какая она сейчас толстая, просто ужас.
– У нее со дня на день должен родиться ребенок, – напомнила Ри.
– Я знаю, – раздраженно отозвалась Кэролайн. – Вот это-то и отвратительно. Как она может появляться на людях в ее положении? Неужели не стыдно? – Кэролайн покраснела при мысли, что Сара Веррик беременна. – Ведь просто неприлично показываться перед всеми с таким животом!
– Уж не хочешь ли ты, чтобы она сидела взаперти девять месяцев? – спросила Ри и улыбнулась с облегчением, ибо в этот момент в комнату вошли две служанки, одна держала под мышкой ворох мягких одеял, другая сразу же поспешила к камину, чтобы подложить поленьев в слабеющий огонь. Ри сняла с себя верхние одежды и осталась в нижних юбках и тонкой сорочке. Завернувшись в одно из одеял, она села перед огнем и принялась расчесывать спутавшиеся мокрые волосы. На ее лице появилась болезненная гримаска. Тут в комнату вошла еще одна служанка, постарше, с подкосом, на котором стояли две дымящиеся чашки с темным отваром, уже хорошо знакомым Ри.
– Особое снадобье миссис Тейлор, – пробормотала Ри и с еще более заметной гримасой вспомнила необычный вкус этого отвара.
– Так велела ее светлость, – сказала служанка, прежде чем Ри успела запротестовать. – Вы обе должны это выпить, – властным тоном добавила она. Под отталкивающей внешностью у нее скрывалось великодушное и доброе сердце.
– Ладно, – уступила Ри и обхватила руками кружку с горячим отваром. – Но боюсь, от этого отвара миссис Тейлор как раз можно заболеть... Пей, Кэролайн, – сказала Ри безмолвной девушке, с ехидной улыбкой наблюдая, с какой подозрительностью та смотрит на отвар.
– Я? – воскликнула Кэролайн, с комичным выражением лица нюхая неприятно пахнущее снадобье. – Какой ужасный запах! Что это такое? Яд? – Она попробовала оттолкнуть кружку, но огрубевшая от работы рука с кружкой приблизилась к самому ее рту.
– Ее светлость распорядились, чтобы вы, мисс Кэролайн, тоже испили отвар миссис Тейлор, потому что вы жаловались на усталость во время долгого путешествия из Уинтерхолла. И ее светлость знает, какое у вас хрупкое здоровье, мисс, – сказала Роули, придвигая кружку с дурно пахнущим отваром вплотную к задранному носу Кэролайн и понимающе глядя на нее. – Ее светлость не хочет, чтобы кто-то болел в Камарее, если этого можно избежать. Вы же не хотите сердить ее светлость? – просительно добавила Роули. – Будьте хорошей девушкой и выпейте отвар миссис Тейлор.
С дрогнувшими губами Кэролайн взяла наконец кружку.
– Кто эта чертова миссис Тейлор? – спросила она, с отчаянной гримасой опустошая половину кружки. При этом она давилась и едва не плевалась, а по щекам ее текли слезы.
