— Что понадобилось в военном стане уездному каллиграфу? — удивился владыка Хошиди.
— Я послан к принцессе Фэйянь с дурными вестями, — сказал Лу Синь. — Шэси низвергнута, но во дворце новое зло...
— Принцесса Фэйянь скоро прибудет, каллиграф Лу, — сказал владыка Хошиди. — Знай же и мое имя: я государь земель Жумань, побратим покойного императора Жоа-дина, владыка Хошиди.
— Государь. — Юноша, казалось, едва дышал. Глаза его закрывались...
— Лу Синь! — позвал его владыка Хошиди. — У тебя есть доказательство твоих слов? Друзьями ты послан или врагами?
— Это... передайте принцессе. — Лу вытащил из-за пазухи платок и потерял сознание.
— В палатку к лекарю его! — распорядился Хошиди. Развернул протянутый юношей платок. Там лежала золотая женская шпилька в виде феникса. Хошиди повертел ее в руках, прищурился, всматриваясь в гравировку...
— Нэнхун, — прочитал он, и лицо его стало печально. — Это украшение несчастной императрицы... Да где же наши новобрачные?!
... Новобрачные вернулись из своего облачного паломничества лишь к часу Барсука. Хитрый Баосюй сразу влетел в брачный шатер, поскольку его жена из одежды имела на себе только его поцелуи. Драконы спокойно относятся к наготе, но люди — другое дело. Мало кто здраво отнесется к тому, что принцесса Фэйянь явится перед вельможными военачальниками и войском голышом.
Оставив Фэйянь в шатре приводить себя в порядок и одеваться, дракон с утомленным, но очень самодовольным видом выполз наружу. Протопал с сотню шагов и потрясенно остановился:
— Как ты здесь оказалась, Лоин?!
Разумеется, этот вопрос дракон задавал той самой золотой черепахе, которая привезла в стан своего хозяина Лу Синя. Черепаха высунула из панциря голову, ее глаза засветились пурпуром:
— Баосюй?! Вот уж нежданная встреча! А ты как здесь оказался?
— Я первым задал вопрос, — сердито качнул усами Баосюй.
— Ты остался столь же вздорным и неприветливым, Владыка Изумрудного Клана! — мотнула головой черепаха. — А ведь я равна тебе в силе, возрасте и происхождении! Пристало ли тебе грубое обхождение с Владычицей Клана Черного Золота?
— Я помню время, когда ты была обычной черепахой, плававшей в мутных водах реки Дэ. Это потом ты вознеслась. Благодаря некоторым особым заслугам.
— Мне нечего стыдиться, Баосюй! Я тебе была не жена! А ты так часто пропадал неизвестно где!
— И потому ты мне изменила с целым горным племенем? А потом с сотней Небесных Сановников? С богом Лудэ? С богиней Цаин? С тридцатью тремястами, то есть с тремястами тридцатью оборотнями из Бамбуковой Расселины? Учти, я назвал лишь тех, о ком знаю точно, что они полировали тебе панцирь. Распутница.
— Сам не лучше. Может, оставим старые обиды? Уже прошли с тех пор тысячи лет...
— Ты права. Оставим обиды. Так зачем ты здесь?
— Я привезла сюда одного юношу...
— Ха-ха! Ты не унимаешься!
— Захлопни пасть! Я выполняла поручение Небесной Чиновницы Юй, наперсницы государыни Нэнхун!
— О. В таком случае извини меня. Похоже, ты и впрямь взялась за ум. Как связаны между собой наперсница пребывающей в Небесном Доме государыни и какой-то юноша?
— Произошли ужасные события, Баосюй. Грядет новая беда и несправедливость. Но у меня нет полномочий это рассказывать. Скажу только, что юноша послан вестником к принцессе Фэйянь, я же должна была лишь найти то место, где принцесса пребывает.
— К Фэйянь? Странно.
— Ты знаешь принцессу, Баосюй?
— Более чем, Лоин. Не далее как вчера она стала моей законной женой.
— Что?! Ты же еще мне говорил, что никогда не женишься!!!
— Я передумал. Впрочем, это пустая болтовня. Где сейчас этот вестник?
— Кажется, им занимаются лекари. Он плохо перенес путешествие в облаках — я летела с ним от самого императорского дворца и почти нигде не останавливалась на отдых.
— Жестокая Лоин!
— Сам не лучше!
— Ладно, пойду навещу супругу.
— Скажи своей принцессе, чтоб она поговорила с вестником! Время не терпит!
— Не учи дракона изрыгать пламя.
Величаво развернувшись, Баосюй двинулся к свадебному шатру.
Но оказалось, что принцесса Фэйянь уже знает о происшедшем. Пока дракон препирался с Лоин, к принцессе в шатер заглянула военачальница Тэнкай и рассказала о золотой черепахе и печальном вестнике. Фэйянь, успевшая к тому времени прилично одеться, отправилась в палатку лекарей. Здесь ее встретил владыка Хошиди.
— Принцесса...
— Государь... Где этот человек?
— Идемте.
Они вошли в палатку. Здесь пустовало с дюжину лежанок, потому что воины Хошиди не очень-то любили лечиться и всем врачеваниям предпочитали чарку доброго вина. Но на одной лежанке крепко спал изможденный молодой человек. Тут же подошел лекарь с чашкой какого-то отвара в руках.
— Владыки, — поклонился лекарь, — этот юноша очень ослаб, но вы можете с ним поговорить. Я разбужу его и дам отвар золотого корня, это придаст ему сил и бодрости. Госпожа? Что с вами?
— Нет, ничего. — Побледневшая Фэйянь через силу улыбнулась. Прошу вас, разбудите его.
Она смотрела на юношу, и необъяснимая печаль застилала ей глаза. Фэйянь прикусила губу, чтобы не заплакать.
Лекарь коснулся плеча юноши:
— Господин Лу, проснитесь. Вас посетили высокие гости.
Юноша открыл глаза, с усилием сел в постели, прижал руки к груди:
— Прошу простить мне мою непочтительность, но я не в силах встать.
— Выпейте это.
Лу выпил отвар и лишь после этого поглядел на стоявших у его постели людей. Глаза его расширились, когда он рассмотрел лицо Фэйянь.
— Это вы... — прошептал он, бледнея. — Я искал вас повсюду…
Принцесса подняла ладонь, как бы запрещая ему говорить, и заговорила сама:
— Я принцесса Фэйянь, наследница династии Тэн. Что ты хочешь сказать мне, вестник?
— Принцесса... — пошевелил губами молодой человек. Лицо его стало белее мела.
— Я слушаю тебя, вестник. — Голос принцессы стал чуть громче и тверже.
— Мое имя Лу Синь, я каллиграф из уезда Хандун, — заговорил юноша. — Я хотел бы принести вам добрые вести, принцесса, но несу худые. Убийцы ваших царственных родителей больше нет.
— Шэси мертва? — Принцесса изменилась в лице. — Но это весть славная. Кто же умертвил мою врагиню?
— Фея Цюнсан, — ответил Лу Синь. — Как выяснилось, эта фея давно заключила с Шэси преступный договор. И теперь, покончив с Шэси, фея Цюнсан сама заняла Яшмовый престол. Она жаждет погубить вас, принцесса!
— Ваши слова похожи на горячечный бред, — сказала Фэйянь. — Им не хочется верить...
— Принцесса, — нашелся владыка Хошиди. — Этот вестник привез с собой некое доказательство. И передал его мне, а я передаю вам. Это уверит вас в правдивости его слов.
Хошиди передал принцессе золотую шпильку-феникса. Та поглядела на нее и неудержимо разрыдалась:
— Это же шпилька моей матушки! Я помню ее сызмальства! Как она попала к тебе, вестник?
