— Вот в чем разница между адвокатом и полицейским. А я сразу подумал о наркотиках.
— Возможно.
— Только потому, что это Флорида и что юнца убили. Он не говорил, где взял деньги, а?
— Он не говорил, я не спрашивал.
— Двадцать лет, — сказал Блум, — и имеет сорок тысяч наличными. Знаешь, что я имел в двадцать лет? Костюм с двумя парами брюк, причем одна пара с дыркой. Кого интересует это в наше время? Чем поразил тебя этот юнец? Каково твое впечатление от него?
— Оба раза, когда мы встречались, он был хорошо одет. Пиджак и галстук подобраны со вкусом. Темные волосы, карие глаза, хорошее сложение… Выглядел как спортсмен или, по крайней мере, как человек, который заботится о своей фигуре и уделяет этому немало времени.
— Какой адрес он тебе дал? Дал он тебе домашний адрес?
— Я не помню точно. Это где-то на Стоун-Крэб-Кей. Он сказал, что снимает квартиру на Стоун- Крэб.
— Ты знаешь, Мэтью, во сколько эта квартирка обходилась ему? Та, в которой его нашли мертвым прошлой ночью? Он снимал ее за тысячу двести «устриц», — прости мне, Боже, я больше никогда не буду упоминать устриц, пока я жив, — тысяча двести… в месяц. Управляющий сказал, что он жил там с начала июня, снимая ее у парня из Питтсбурга. Таким образом, он уже выложил три шестьсот с июня месяца, не считая страховки. Он был достаточно богат, этот юнец, а?
— Полагаю, так.
— Интересно, каким образом он разбогател? — сказал Блум. — Может, именно из-за этого его искал убийца? Квартира была разгромлена, белье вывалено на пол, портьеры разрезаны, постель перевернута — как будто кто-то что-то искал. Может, это были тридцать шесть тысяч… а? И, может быть, убийца их нашел? Мак-Кинни должен был иметь наличность под рукой. Ты сказал, срок подписания документов был назначен на следующий месяц, не так ли?
— Да, на второе сентября.
— М-м-м, — промычал Блум и кивнул. — Я собираюсь сообщить его матери чуть позднее, ее имя есть в адресной книге. Я дам тебе знать, если окажется, что юнец недавно вошел в денежное дело. — Он улыбнулся и добавил: — Ты думаешь, он выиграл на скачках?
Мой компаньон Фрэнк сказал, что это мне урок, не надо лезть в драку из-за женщины. Дейл просто напрашивалась на скандал своей манерой одеваться. Я чуть было опять не полез в драку с Фрэнком, и опять из-за женщины.
Я сказал, что мы с Дейл расстались.
— Ты обречен терять женщин, — заметил Фрэнк, — это написано у тебя на лице. С женщинами ты чувствуешь себя человеком второго сорта. Мне нравилась твоя бывшая жена, Сьюзен. И почему ты ушел от нее после инцидента с той воркующей блондинкой — выше моего понимания. — Он имел в виду Агату Хеммингс, которая стала причиной разрыва между мной и Сьюзен. Эта леди развелась с мужем, вышла замуж за другого и уехала в Тампу. — Не то что мне не нравится Дейл, — сказал Фрэнк, — Дейл очень милая язвительная леди. Но я могу найти подход к ней, а ты, Мэтью, — нет. Как обращаться с женщинами, я постиг в Нью-Йорке в ранней юности. Видишь, как прекрасно я лажу с Леоной. И это потому, что еще в семнадцать лет я составил себе десять заповедей того, как нужно обращаться с женщинами. Я всегда строго соблюдаю эти заповеди, Мэтью, в них изложены принципы того, как мужчина должен обходиться с женщиной, если хочет наслаждаться жизнью. Как ты обращался с Дейл, Мэтью?
— Это не твое дело.
— Я думал, мы компаньоны, — сказал Фрэнк.
— Я чувствую себя ужасно.
— Почему бы тебе не пойти домой?
— У меня срочная работа.
— Ты своим видом распугаешь всех наших клиентов. Позволь мне изложить для тебя мои заповеди.
— Нет, не нужно.
— Лошадка уже убежала, и нет смысла запирать ворота конюшни, — изрек Фрэнк, — но будут другие женщины, я уверен, и тебе надо знать, как с ними обходиться.
— Не хочу знать твои заповеди, — упорствовал я.
— Я напишу их для тебя. У нас с Леоной идеальный брак только благодаря этим заповедям. Мы женаты пятнадцать лет, и ты думаешь, все было гладко?
— Я не знаю, как было. Это твое дело, Фрэнк.
— Я напишу их для тебя, — настаивал Фрэнк. — И попрошу Синтию отпечатать.
— Не беспокойся, не нужно.
— Это не очень обременительно.
В этот момент Синтия сообщила, что мистер Берилл звонит по шестому каналу. Пока я брал трубку, Фрэнк бросил:
— Я напишу их, — и покинул контору.
— Мэтью Хоуп, — ответил я в трубку.
— Мистер Хоуп? Это Эвери Берилл.
У Берилла был голос белого батрака с фермы, южный акцент можно обрубить только мачете.
— Да, мистер Берилл, — сказал я.
— Это я продаю ферму вашему клиенту.
— Да, сэр, я знаю.
— Я только что услышал это по радио. — Я понял, что он говорит о смерти Мак-Кинни. — Мой адвокат рыбачит на Мэйне и не сумеет выбраться с этого проклятого озера. Что будем делать?
— Вы имеете в виду подписание документов?
— Да, черт возьми, подписание. Ваш клиент мертв, кто-то убил его. У меня есть подписанная бумажка, в которой сказано, что он покупает мою ферму. У меня была масса других покупателей, но я всем отказал. Я хочу знать, кто теперь собирается подписывать документы.
— Не могу придумать.
— Я думал, вы адвокат Джека.
— Да, но я не представляю, оставил ли он завещание и кто…
— Вам, черт возьми, мистер Хоуп, лучше выяснить это. С моей точки зрения, он должен мне тридцать шесть тысяч долларов. У меня свои планы, вы понимаете, связанные с этим делом. Это не моя вина, что его зарезали. Я не хочу терять мои деньги.
— Мистер Берилл, — сказал я, — полагаю, вы свяжетесь с вашим адвокатом относительно…
— Я только что сказал вам, что он рыбачит. Как вы предлагаете добраться до него?
— Я уверен, кто-нибудь в его конторе…
— Я уже звонил в его контору. Как вы думаете, откуда я узнал, что он рыбачит? Там нет никого, только девушка, которая отвечает по телефону. Фермеры не в состоянии сами отлавливать адвокатов и их помощников. Гарри Лумис работает в одиночку, только он и телефонная барышня. А теперь он прохлаждается на яхте до конца недели и не собирается в контору раньше пятнадцатого числа.
— Я советую вам подождать его возвращения. В любом случае подписания документов не было бы до начала следующего месяца.
— Я не собирался быть здесь второго числа.
— Сожалею.
— Все связано с этим делом. Подумайте, что вы можете сделать для меня. Я не останусь в долгу. И так как моего адвоката нет, я отстегну вам несколько долларов, если вы ускорите дело.
— В этом нет необходимости, мистер Берилл.
Я не стал говорить, что это было бы неэтично.
— У вас есть номер моего телефона? — спросил он.
— Нет, — ответил я.
— Запишите его. У вас есть карандаш? — Он мне продиктовал свой номер и посоветовал перезвонить,
