Эрнест Месснер по прозвищу Циклоп проживал в доме номер 1117 по Гейнсборо-авеню в Риверхеде, неподалеку от здания суда графства. Прямо рядом со зданием проходила линия городской железной дороги и дом постоянно сотрясало от подъезжающих и отходящих от станции поездов, да и сама улица была на этом участке довольно шумной. Но тем не менее это был вполне приличный район для жителей со средним доходом. А дом Месснера, похоже, был самым новым в целом квартале. По низким ступенькам Клинг поднялся на крыльцо и вошел в вестибюль, где легко отыскал в списке жильцов фамилию Месснера, и зашагал по лестнице на седьмой этаж. Было начало девятого, но казалось, что жители дома еще не пробудились от ночного сна.
Немного запыхавшись, он добрался до площадки седьмого этажа, постоял там немного, а потом двинулся по коридору, разыскивая квартиру 7А. Она оказалась рядом с лестничной клеткой. Он позвонил.
Никто не откликался. Он позвонил снова. Он уже в третий раз потянулся к кнопке звонка, как тут дверь соседней квартиры распахнулась и молоденькая девушка вылетела из нее, глядя на часы. Она чуть было не столкнулась с Клингом.
– О здравствуйте, – сказала она растерянно. – Извините, пожалуйста!
– Да что вы, прошу вас. – И он снова потянулся к звонку.
Девушка пробежала мимо него и начала уже спускаться по лестнице, но вдруг остановилась и обернулась в его сторону.
– Вам нужен мистер Месснер? – спросила она.
– Да.
– Его нет дома.
– А вы откуда знаете?
– А он вообще не возвращается до девяти, – сказала она. – Он, видите ли, работает по ночам.
– А он один живет в квартире?
– Да, один. У него несколько лет назад умерла жена. Он уже очень долго здесь живет, я его помню с самого раннего детства. – Она снова посмотрела на часы. – Ой, я ведь опаздываю. А кто вы собственно, такой?
– Я из полиции, – сказал Клинг.
– Очень приятно, – сказала она. – А я – Марджори Горман.
– А не могли бы вы сказать мне, где его можно найти?
– А вы не ездили к его дому? Он работает в каком-то шикарном доме… – Да, я как раз оттуда.
– И его там не было?
– Нет.
– Это странно, – сказала Марджори. – Но хотя, если хорошенько подумать, то должна сказать, что мы и в прошлый вечер не слышали его.
– Как это не слышали?
– Телевизор не был включен у него. Стены здесь очень тонкие, понимаете? И поэтому, когда он бывает дома, то нам слышно, что телевизор у него работает.
– Правильно, но ведь он отсутствует по ночам.
– Нет, я говорю о том, что мы его слышим до того, как он уходит на работу. А на работу он не уходит до одиннадцати часов вечера. На смену он заступает в полночь.
– Да, я знаю.
– Ну вот, собственно и все, что я вам могу сказать. Послушайте, мне в самом деле уже нужно торопиться. Поэтому, если вам хочется поговорить со мной, вам придется проводить меня до станции метро.
– С удовольствием, – согласился Клинг и они зашагали вниз по лестнице. – А вы уверены, что не слышали включенного телевизора в его квартире вчера?
– Абсолютно уверена.
– А когда он обычно включает его?
– Да он у него работает постоянно, – сказала Марджори. – Он ведь живет совершенно один, бедняга. И нужно же ему хоть как-то убивать время.
– Да, наверное, вы правы.
– А зачем вы хотели увидеться с ним? – Она говорила с явным риверхедским акцентом и это несколько снижало впечатление от ее чистенькой и приятной внешности. Она была высокой стройной девушкой и было ей на взгляд лет девятнадцать. На ней был темно-серый костюм с белой блузкой, каштановые волосы были зачесаны за уши, в ушах поблескивали сережки с маленькими жемчужинками.
– Мне нужно было его кое о чем спросить, – сказал Клинг.
– Наверное насчет убийства Тинки Закс?
– Да.
– Он мне уже рассказывал об этом совсем недавно.
– А когда это было?
