быть, девятьсот девяносто девять из них будут иметь элементы правды, но наиболее вероятную причину он не упомянет. А причина заключалась в том, что он сзади выстрелил в голову Тилли, а потом повесил его. Это была очень веская причина, чтобы попытаться убежать, прежде чем полицейские начали задавать вопросы.
— Это имя мне незнакомо, — заявил Руис.
— Ну, мальчик, — проговорил Браун.
— Давайте начнем с того, что будем говорить правду, хорошо? — сказал Хейз. — Мы таким путем сэкономим много времени, хорошо, Гектор?
— Тилли, — произнес Руис, кивая и что-то обдумывая. — Роджер Тилли, ага?
— Роджер Тернер Тилли, — подтвердил Хейз.
— Парень, который в марте прошлого года разбил тебе нос и сломал обе руки, — напомнил Карелла.
— Парень, из-за которого ты попал в госпиталь, — добавил Браун.
— А, это тот парень, — сказал Руис. — А что с ним? Он в тюрьме, верно?
— Нет, он не в тюрьме, — промолвил Карелла.
— Ребята, не напирайте так, — предложил Мейер, — не стоит так все время наскакивать на него.
Мейер играл роль доброго полицейского среди остальных плохих полицейских, которые смотрели на него и как будто хотели ему сказать: «Не вмешивайся, мы сами знаем, как нам вести дело с панками». Руис кивнул ему, молча выражая свою благодарность.
— Вас там заметили, вы ездили там в своем лимузине, — сказал Карелла, чуть выходя за границы достоверности, так как Кармен Санчес не опознала в нем водителя того лимузина, который несколько раз явно кружил около ее дома, — в окрестностях дома 1065, Айнсли-авеню. Вы знакомы с этим районом?
— Я редко езжу в ту сторону, — произнес Руис. — Вы, по-видимому, ошиблись.
— Но вы
— Очень редко, — ответил Руис, которому очень понравилось слово «редко». — Очень
— Вы там были седьмого января? — спросил Хейз.
— Когда это было?
— В понедельник, седьмого. Вы проезжали там в вашем красивом длинном лимузине?
— Нет.
— Где-то около двенадцати, двенадцати тридцати, — сказал Карелла, — разыскивая Тилли?
— Тилли все еще в тюрьме, верно?
Снова та же линия, или примерно та же. Та же бандитская усмешка. Руис был симпатичным мужчиной, и он знал об этом. Настоящий кабальеро. Он был симпатичным даже со сломанным носом. Может быть, он даже стал более симпатичным после того, как Тилли изменил ему форму носа.
— Нет, он не в тюрьме, — снова повторил Карелла, словно играя с Руисом в какую-то детскую игру.
— Он вышел из тюрьмы в октябре, — промолвил Хейз.
— Когда вы вернулись из Пуэрто-Рико? — спросил Браун.
— Я не помню.
— Гвидо говорит, что вы начали у него работать где-то в октябре — ноябре.
— Если Гвидо так говорит, то, значит, так и есть, — сказал Руис, пожал плечами и невинно улыбнулся своему доброму старому приятелю детективу Мейеру.
— Человек невиновен, — проговорил Мейер, — почему вы пристаете к нему со всей этой чепухой?
— Спасибо, друг, — сказал Руис.
— Не стоит благодарности. — Мейер похлопал его по плечу.
— Почему вы вернулись? — спросил Карелла. — Потому что вы узнали, что Тилли вышел из тюрьмы?
— Я думал, что он все еще там, — настаивал Руис.
— Потому что вы хотели ему отомстить? — спросил Хейз.
— Отплатить ему за то, что он сделал с вами?
— Вам было стыдно…
— Такой плюгавый малый ломает вам нос и руки…
— Такой большой парень, как вы…
— Я не понимаю, что вы хотите сказать, — произнес Руис и снова угрюмо посмотрел на Мейера.
— Он не понимает, о чем вы говорите, приятели, — сказал Мейер. — Я тоже не понимаю. Что означает тот факт, что он был там в прошедший понедельник?..
— Это верно, — согласился Руис. — Что, если я и был там?
— Разве это означает, что он
— Нет, — сказал Руис, покачав головой, — это не означает, что я убил его. Как это связано с убийством? Я даже не знал, что он убит. Я думал, что он все еще в тюрьме.
— Если вы думали, что он в тюрьме, то почему вы убили его? — спросил Карелла.
— Я никого не убивал.
— Возьмите эху штуку, — сказал Хейз и внезапно бросил перед ним на стол пистолет 32-го калибра, с прикрепленной к нему биркой. Пистолет упал на стол с глухим стуком и скользнул по нему к Руису, оставляя на поверхности стола серо-белый след. Руис посмотрел на него, как на беспутную дворнягу, внезапно вернувшуюся домой.
— Что это? — спросил он невинным тоном.
— А как вы думаете, что это? — спросил Браун.
— Это похоже на пистолет.
— Да, это пистолет, — подтвердил Браун.
— Ммм… — промычал Руис, глядя на пистолет в раздумье и с удивлением.
— Это боевой пистолет тридцать второго калибра, — пояснил Хейз.
— Ммм… — снова промычал Руис.
— Видели этот пистолет когда-нибудь? — спросил Карелла.
— Разве этот человек выглядит знатоком пистолетов? — вспыльчивым тоном произнес Мейер.
— Видели этот пистолет ранее?
— Нет, подождите минуту, — проговорил Мейер. — Я задал тебе вопрос, Стив. Разве этот человек…
— Я никогда в своей жизни не видел этого пистолета, — вымолвил Руис.
— Благодарю вас, — откликнулся Мейер.
— Не стоит благодарности, — сказал Руис.
— Мы нашли этот пистолет на месте убийства. — Карелла показал пальцем на оружие. — 1065, Айнсли-авеню, где Тилли был убит выстрелом в затылок.
— Прямо там, на месте убийства, — подчеркнул Браун.
— Тилли повесили под потолком с пулевым отверстием в голове, — сказал Хейз.
Они описали ему все подробности. Крупными, точными мазками.
Руис только пожимал плечами и поглядывал на Мейера, как бы давая тому понять, что он не имеет никакого представления, о чем толкуют эти люди.
— Хорошо, давайте пойдем, — предложил Карелла.
— Пойдем? — спросил Руис. — Куда пойдем?
— Снять отпечатки пальцев, — объяснил Карелла.
— Для чего?
— Потому что мы нашли несколько хороших отпечатков пальцев на этом пистолете. Мы хотим сличить полученные отпечатки с вашими.
Он обманывал. Пистолет был покрыт пеплом. Этот пепел все еще был на пистолете, и им не удалось получить ни одного ясного отпечатка пальцев.
— Я не хочу, — сказал Руис. — Зачем снимать отпечатки моих пальцев?
