Брат Джулиана умер у него на руках. Человек, столь прекрасный, столь чистый духом, не должен так страдать. Она содрогнулась от боли, представив себе ту сцену, которую словно каленым железом выжгло у нее в памяти.
Джулиан вскочил со стула и упал перед ней на колени. В его руке сверкал свежезаточенный кинжал.
– Ты не понимаешь! Я встану между Эдуардом и Глен-Шейном. Я буду твоим щитом. – Он схватил ее руку и вложил в нее кинжал. – Хочешь избавиться от меня, Тамлин? Я даю тебе шанс.
Тамлин смотрела в полные боли глаза Шеллона, зная, что скорее вонзит нож в себя, чем причинит зло этому человеку.
С его приходом многое изменилось. Жизнь ее отца висела на волоске. Замужества его дочерей, определенные человеком, который даже не был их королем. Сознание, что она чувствует к Джулиану Шеллону, их темные узы.
Ей нужно время.
Его голос был хриплым:
– Ну давай же, Тамлин! Воспользуйся ножом!
Слезы затуманили ей глаза, когда она попыталась бросить на пол кинжал. Но его пальцы крепко сжимали ее руку, когда он направил ее к своей обнаженной груди, туда, где билось сердце.
– Сделай это! – прорычал он.
Тамлин задохнулась, заглянув в его боль, понимая, что Шеллон почти надеется, что она использует нож, чтобы положить конец его мучениям. Его раненая душа слишком долго гнила от этой зловонной черноты. Но теперь его мысли были совершенно ясны. Его желание иметь дом, сына. Показать ему, что ждет его в будущем, а потом отобрать это будущее, – такого его измученное сердце не выдержит.
– Прими меня или убей! Сейчас!..
Она попыталась сморгнуть слезы.
– Тебе все равно?
– Если я не могу получить хотя бы малую толику покоя, дом, семью… – Он осекся и долго молчал, глядя на нее с мольбой. В конце концов, он взмолился: – Скажи это!..
– Милорд… что я должна сказать? – Тамлин изо всех сил старалась понять его слова, слишком потрясенная глубиной агонии, терзающей его изнутри.
Такой могущественный человек, первый рыцарь короля. И все же это выглядело так, будто он верил, что только она может исцелить его.
– Мое имя, – хрипло ответил он.
У нее кружилась голова от видений, проносящихся в ее мозгу. Черный рыцарь и роза. Город смерти и вороны. Его умирающий брат. Столько всего… Слишком много всего… Чернота его отчаяния высасывала ее, и Тамлин пришлось бороться с парализующей болью, разрывающей на куски этого мужчину. Ее тело дрожало, его агония передалась ей.
– Неужели я слишком многого прошу? – умолял он.
Тамлин попыталась ответить. Но видения все еще приходили, она утопала в них. Его младший брат, так похожий на Шеллона. Шеллон, вонзающий меч в грудь юноши, спасая Кристиана от медленной, мучительной смерти. Вопль безумия, когда жизнь покинула распростертое на земле тело.
– Baoth smuain. – Глупая мысль.
Джулиан вскочил. Он зажмурился, словно пытаясь собрать остатки рассудка.
Потрясенная до глубины души, Тамлин очнулась и вдруг осознала, что он надел тунику и выходит из комнаты. Сквозь слезы она крикнула:
– Джулиан!
Слишком поздно. Дверь закрылась.
Глава 11
Рывком поднявшись, Тамлин сделала несколько вдохов прежде чем осознала, что находится в господской спальне в Гленроа.
В ожидании Шеллона она задремала и увидела сон.
Дверь открылась, и вошла старая Бесса.
– Я принесла тебе ужин, девочка. Сядь и поешь.
– Бесса, у меня болит голова. – Она мрачно посмотрела на свою наставницу.
– Тебе снились сны. Темные сны. Вороны приносят послания из другого мира тем, кто достаточно мудр, чтобы их понять. Твоя душа знает его.
Тамлин нахмурилась, рассердившись на Бессу за то, что та читает ее мысли, и пожала плечами:
– Не понимаю, о чем ты.
Улыбка тронула губы Бессы.
– Его, его. Пора, Тамлин, поговорить о черном графе. Этот норманнский полководец стоит того, чтобы о нем подумать.
– Бесса, он раздражает мой разум.
