Коллингдэйлу нужен был пульт, но он забыл его в грузовом отсеке. Или пульт все еще был у Келли. Обычно на кораблях держали запасной, и Дэвид поискал его по шкафчикам. Но не нашел.
Он прожил на «Хоксбилле» два месяца, но сейчас корабль неуловимо изменился. Эти темные коридоры с их тенями и молчанием были незнакомыми, местом, где он никогда не был раньше.
Его настиг еще один рывок гравитации, он споткнулся, перекатился и, поднявшись, продолжил бег. Неплохо для старикана. Затем гравитация снова исчезла.
Дэвид слышал, как захлопываются люки. Перекрывая отсеки.
Коллингдэйлу пришлось открыть один, а потом второй, чтобы проникнуть в двигательный отсек. Оба автоматически закрылись за ним.
Были и хорошие новости: включился свет, и прыжковые двигатели получали питание. Блок ядерного синтеза был выключен, темный, тихий, бесполезный. Ну и плевать. Коллингдэйл уже добился, чего хотел.
Он почувствовал странный покой. Почти счастье. Возможно, ему не удастся повредить облако, но он нанесет удар. Заставит гадину осознать, что он здесь.
И Коллингдэйл подумал: а что, если где-нибудь, глубже, чем мог проникнуть его разум, он предвидел эту ситуацию, чуть ли не планировал ее? Это объясняло его настойчивый интерес к «Хоксбиллу» и то, что он просил Джули все объяснять.
Эта мысль укрепила его решимость, внушила ему, что он вопреки всему добьется успеха, что тут действует нечто большее, чем ему известно. Что-то вроде судьбы. Он не верил в такую ерунду, и все же сейчас, в этот последний миг, усматривал тут возможность, на которую надеялся.
Коллингдэйл нашел ручное управление, щелкнул переключателем и смотрел, как зажигаются огоньки. Он приказал активировать двигатели. Совершить прыжок.
Какой-то голос, не Билл, ответил:
– Невозможно. Устройство не заряжено.
– Обойдите все запретные команды.
– Невозможно.
– Это Джулиет Карсон. Выполняйте.
– Пожалуйста, введите код.
Что ж, он ожидал этого: система предусматривала защиту от глупости и саботажа.
Где-то впереди раздался взрыв. Возле мостика.
Коллингдэйл нацелил лазерный резак, включил его и долго вглядывался в двигатель. Конструкция этих штук не сильно изменилась с его времен.
Он поднес резак к металлу, молясь, чтобы хватило времени.
Работать было трудно, потому что нужен был фонарь, заглядывать внутрь кожуха. Приходилось одной рукой держать фонарь, а второй – резак, а требовалось еще удерживаться самому.
Но наконец получилось.
Теперь оставалось только устранить контроль подачи топлива – и энергия поступит в систему и запустит процесс прыжка. Или – поскольку защитный пузырь не был достаточно заряжен – это высвободит определенное количество антивещества и отправит корабль в забвение. Возможно, если Коллингдэйлу необычайно повезет, взрыв найдет уязвимое место в системе, контролирующей облако, какова бы она ни была. И тоже выведет из строя.
Это было маловероятно, но возможно.
Ему пришло в голову вызвать Келли, объяснить ей, как он сожалеет, дать понять, что все случится в следующий миг. Но лучше было не делать этого. Больше сочувствия. Пусть это станет неожиданностью.
Он предпочел бы сперва залететь поглубже в облако. Но у него не было способа узнать, когда питание полностью отключится. А тогда у него ничего не получится.
Еще раз взвыла и умолкла сирена. Коллингдэйл перерезал подачи топлива.
Из библиотечного архива
В один из ближайших дней цивилизация, которая называет себя Корбиккан и представителей которой мы называем гумпами, будет уничтожена. Омега опустится на их планету и опустошит горстку их городов, пока мы сидим и спокойно смотрим.
До настоящего времени не было заявлено о сколько-нибудь серьезных мерах, принятых для их защиты, не было никаких намеков на то, что мы планировали что-либо сверх попытки использовать приманку, а в случае неуспеха (что очевидно) – устроить дождь, а затем заявить, что мы старались помочь. Проблема в том, что операцию, такая, какая она есть, организовывали обычные чиновники.
Помощь к гумпам, как ни жаль, опоздала. А ведь настанет день, когда другой толпе бюрократов той же масти будет поручено спасти нас от такого же печального исхода. Это заставляет задуматься.
43
Лукаут. Рока. Понедельник, 8 декабря
Диггер только-только закончил устанавливать проектор под крышей, нависающей над рыбной лавкой, когда пришло это известие.
– Связь с ними оборвалась, – раздался голос Джули. – На всех каналах.
– Диггер? Ты слышишь меня?
– Да.
– Это не значит, что у них там значительная проблема.
– Знаю. – Он стоял на крышке ящика и не хотел спускаться. Не хотел шевелиться. – Забери нас. Я свяжусь с Уитом.
Напарник старался подбодрить Диггера: в таких случаях всегда предполагают худшее, она хороший пилот. Они договорились, где встретятся, и Диггер передал это Джули. Час спустя, когда планетарная команда вернулась, «Дженкинс» покинул орбиту.
Перелет к облаку занял четыре часа. Четыре безумных часа для Диггера, который неустанно пытался вызвать «Хоксбилл», и для всех остальных, не знавших, что ему сказать.
Приблизившись к облаку, астронавты обнаружили воздушного змея, который спокойно следовал впереди Омеги, постепенно удаляясь от гиганта. Билл доложил, что связался с модулями наблюдения, которые «Хоксбилл» использовал для слежения за Омегой.
– Но сам «Хоксбилл» я не вижу, – добавил он.
Не было никаких обломков, никаких указаний на то, что могло случиться.
Все по очереди говорили одно и то же. Даже Диггер признавал, что корабль погиб, должен был погибнуть, иного объяснения быть не могло. Однако он не мог поверить, что Келли нет. Она была слишком умной, быстрой, находчивой. Слишком живой.
– Они обязаны были нам сообщить, что у них проблемы, ведь правда? – спросил он у Джули.
– Может, не успели? Может, все случилось слишком быстро.
Какое-то время все жили надеждой, что облако – между ними и «Хоксбиллом», что оно каким-то образом заблокировало сигналы корабля так, как сейчас блокировало обзор. Но Диггер знал правду, хотя не мог смириться с ней, будто ее неприятие увеличивало вероятность того, что Келли жива. Он потрясенно бродил по кораблю.
Джули позвала его на мостик, попыталась найти для него занятие. В душе Диггер проклинал Коллингдэйла и долбанную Хатчинс за то, что та послала его.
