— Ты чего?..
Химик не успел и открыть рта, как внизу ухнуло, зазвенело, и кверху поднялся клуб дыма. Халдей потащил шкидца в изолятор. Химик вырвался. И тогда Сашкец побежал вниз за дворником.
попробовал петь доставленный в изолятор Химик, но перестал и растянулся на досках кровати. Лежал, смотрел на растрескавшийся потолок, на клочья обоев, свисавшие с отсыревших стен, а в голове вертелись всякие мысли.
Недавно была в 'лавре ' из-за плохого обращения большая буза. Бунт. Одних стекол выбили на шестнадцать тысяч рублей и убили воспитателя. 'Лавру ' после этого раскассировали. В Шкиду привели оттуда человек двадцать ребят. Но из новых товарища Химик подобрать не смог. Старые ушли.
Химик слонялся по школе и не находил себе места. По ночам он вспоминал институт Подольского. Даже ночью институт казался теперь уже лучше Шкиды. Вспомнил, как один раз назвал он воспитательницу проституткой, как его закрутили в простыню, и как потом его, связанного, воспитательница отхлестала по щекам. Но никакой злости Химик не почувствовал. Ему даже захотелось, когда вспомнил это, сходить извиниться за свои слова.
Припомнился и сам профессор. Он отличал Химика своим вниманием и раз пытался загипнотизировать. Химик притворился спящим, поднимал по приказанию профессора руку и остался очень доволен сеансом.
Там казалось лучше, и Химик выпросился обратно в институт. Подольский встретил хорошо, ласково, но, прочитав викниксоровское письмо, переданное ему Химиком, нахмурился и отказался взять к себе.
Вернувшись обратно, шкидец забузил. Не учил уроков, скандалил и по ночам вместе с Удаловым 'электрифицировал ' школу. Для этого они отводили ток от сети в перила лестницы, к дверным ручкам и дверцам печей…
Химик слез с койки, долго разминался и извлек из кармана баночку. В банке в керосине желтели комочки кальция. Он прикарманил кальций, когда новички из 'лавры' громили химический шкаф. Химик хотел отомстить немке, с которой воевал последнее время. Для этого он решил, улучив момент, подсыпать в её ночной горшок кальция, который, соединяясь с водой, шипит и как бы взрывается. Химик думал, что этого будет достаточно и немку на утро найдут умершей от потрясения.
В школе зазвонили на ужин и сейчас же у дверей зашабаршили, затопали, и надтреснутый голос сказал:
— Гусь лапчатый…
— Дядя Саша, — крикнул Химик, пряча банку: — отпустите! Вчера целый день сидел!
— Ладно, — смилостивился Сашкец и открыл изолятор: — но в пятом разряде тебе быть!
Химик с постным лицом тихонько вышел, словно показывая, что он понимает положение халдея и сбегая вниз в столовую, с удовлетворением думал:
'Вали, переводи, чёрт плешивый. Вчера Костец раньше тебя догадался перевести'.
Впереди бежал какой-то из новичков. Он с ходу прижимал к перилам огрызок цветного карандаша. Карандаш оставлял на перилах ярко-красную полоску.
На ужин была гороховая похлебка. Когда её разлили по мискам, в столовую прибежала немка и сразу обратилась к Химику.
— Евграфов. Это ты перила исчиркал? Иди вытри…
Шкидец, не обертываясь, с присвистом глотал похлебку. Большие порозовевшие уши его насмешливо вздрагивали.
— Да ты оглох? — тряхнула его немка.
— Вытри сама, — ответил Химик, и когда немка рванулась к выходу, крикнул: — У собачки под хвостом вытри.
Через минуту немка явилась уже с Викниксором.
— Если так убрать, в порядке трудовой дисциплины, — сказал Химик, — то можно. А если как будто это я начиркал, не буду.
— Видите, — закатилась немка.
Викниксор удивленно поднял брови, поморщился и выдернул шкидца из-за стола…
Захлопнувшаяся дверь заглушила протестующий рёв столовой. Вышвырнутый на черную лестницу, Химик потер затекшую шею и спустился по лестнице во двор.
Чуть-чуть моросило, сеялся-вился дождь. Химик постоял на дворе и повернул к флигелю.
В одной из комнат флигеля собралась целая компания. Был Женька с Бондаревой. Вместе с ней пришла ее подруга — Маня Солдатова, громадного роста девица с большими наглыми глазами. За Маней ухаживал Балда, сидевший рядом с Женькой. С чердака спустились Суслик и Капанька. Вся эта брашка, устроившись на кирпичах и поленьях, закусывала копчеными сигами, которые украл на рынке Женька. При появлении Химика Балда, заметно охмелевший, подвинулся и любезно зазаикался.
— П-прошу присесть… Ка-какими… каким чёртом занесло?
— Меня Витя вышиб, — хмуро объяснил Химик, и сел рядом с Балдой.
Женька перестал лапать Бондареву и налил Химику в стакан водки.
— Капанька, Суслик, надо ещё раз дербалыхнуть, — продолжал Женька: — в нашем полку прибыло.
Водки было много, принес Балда. Его сламщик Вася Слон работал в Резинометалле, и поэтому Балда был всегда с деньгой. Он ежедневно отправлялся в кооператив, протягивал сламщику трехкопеечный чек, и Вася Слон вешал ему товара рублей на десять…
У Химика шумело в голове. Он еще помнил, что его вышибли. Но было уже все равно. Он сидел, покачиваясь, оглядывался и улыбался.
Напротив него Бондарева плотоядно уничтожала рыбу. Перехватив взгляд Химика, она подмигнула ему и улыбнулась. Губы ее при этом натянулись, выступили желтые неровные зубы, и она стала похожей на собаку. Сидевший на корточках Суслик зачесался и так звонко щелкнул раздавленной вошью, что сидевший в самом углу Балда, осторожно и стыдливо касавшийся грудей Мани Солдатовой, вздрогнул.
Химик чуть повернул голову и увидел Капаневича. Шкидец сидел на двух кирпичах, грустный и взъерошенный как вымокший воробей, брезгливо прижавшись к стенке, он играл на зубариках. Потом внимательно и строго взглянул на Химика и улыбнулся тоже, но не как Бондарева, а печально и сочувственно.
От этой улыбки Химика словно кольнуло. Он огляделся внимательнее. Женька поддерживал свою возлюбленную, обмякшую и пожелтевшую. Ее тошнило, она сплевывала и закатывала совсем осоловевшие глаза.
Химику стало ещё неприятней, он качнулся и увидел, что Капаневич вдруг поднялся и ушел из комнаты. Химик рванулся за ним, но ноги непослушно отнесли его к окну. Он опустился на подоконник и огляделся ещё раз.
Женька уводил куда-то Бондареву. В комнате остался только Балда с Солдатовой. Манькино платье измялось, спустившийся чулок открывал прыщавую волосатую ногу. Балда теперь действовал смелее. Солдатова не противилась и только взматывала головой, как лошадь, отчего её темные обсалившие волосы болтались как мочала на швабре…
Химик закрыл глаза. Ему почему-то вспомнился детдом на Колокольной улице, куда он попал с Курляндской… Новый детдом встретил Химика неласково. Ребята, жившие там, сатанели от скуки. Через
