– Не рановато ли ты об этом начал мечтать?
– В самый раз. Того, что мы уже пережили, на десять жизней хватит. И это, заметь, еще не конец. Так что, не знаю, кому как, а с меня приключений достаточно. Вот это еще переживу – и все.
– Дай Бог пережить, – вздохнул Вешняк.
– А мы очень постараемся, – заверил всех Дитц. – Когда это у нас что-то не получалось? Не было такого.
Они спустились с холма и через некоторое время снова вышли к знакомому ручью.
Странности начались буквально чрез час после того, как они возобновили движение вниз по течению. Собственно, все, что с ними происходило последнее время, начиная со встречи с Координатором, была одна большая странность, но тут…
– Небо! – негромко, но очень выразительно сказала Аня и резко остановилась, так, что шедший сразу за ней Карл Хейниц, еле успел затормозить, чтобы не ткнуться девушке в спину. – И воздух, – добавила Аня, принюхиваясь. – Другие. Только что были одни, а теперь другие.
Велга тут же поднял голову и увидел, что Аня права. Небо, которое еще пару минут назад имело в зените отчетливый зеленый цвет, стало бледно-голубым и пыльным. И, что самое поразительное, на нем появилось солнце.
– Эге! – воскликнул Майер, прикрывая глаза ладонью. – Где-то, ребята, я такое небо уже видел, будь оно проклято!
И тут из-за поворота ручья, который буквально за последние пятнадцать минут значительно расширился и стал уже похож на маленькую речку, появился спешащий им навстречу Михаил Малышев.
Вид у гиганта-таежника был несколько ошарашенный.
– Что там, Миша? – стараясь выглядеть спокойным, осведомился Велга.
– Пейана, – коротко доложил боец. – Помните, то место, где мы все, так сказать, познакомились? Ну, развалины какого-то поселения у реки?
– Там, где мы с горцами дрались, что ли? – спросил Шнайдер.
– Ну да. Сначала друг с другом, а потом с горцами. Так вот, это место – прямо перед нами. Я, когда на него вышел, прямо обалдел. А потом смотрю – небо стало другим, и – солнце… Вернее, небо и солнце я раньше заметил, но подумал… подумал, что мы в таком… особом мире… В общем, я подумал, что это все заметили и пошел дальше, а там… Пейана! Вот тут уж я обалдел и к вам побежал.
Солдаты, не сговариваясь, молча поспешили вперед.
Малышев оказался прав.
Это была та самая долина. Речка. Развалины древнего поселения. Именно сюда они вышли с двух сторон и неохотно завязали бой. Два взвода разведки. Немецкий и советский. Два взвода, вырванные могущественными сварогами из лета сорок третьего для того, чтобы собственной кровью разрешить чужой кровавый спор. Два взвода, которые не захотели подчиниться безжалостной воле межзвездной расы. Да, именно то самое место. Они даже нашли собственные автоматные гильзы и руины, в которых остались раненные товарищи прикрывать их отход. А еще через пять минут обнаружили довольно свежую общую могилу. Два деревянных, связанных веревками креста – православный, с косой нижней поперечиной, и простой латинский – возвышались над холмиком из камней и щебня. На латинском висела немецкая солдатская каска. Советская каска лежала рядом с православным крестом.
Молча постояли рядом с могилой, дали короткий залп-салют из автоматов и снова вышли к реке.
– Кто-то из наших, я думаю, остался жив, – предположил Хейниц. – Иначе, откуда бы сварогам знать, какие кресты нужно воздвигать на могиле?
– Дай-то, бог, – откликнулся Вешняк. – Только где они, живые? Не видать никого. Ни наших, ни горцев, ни этих… «южных» и «северных».
– Вот и хорошо, что не видать, – ворчливо заметил Майер. – А то спросили бы нас, где мы дели советника Карсса и принцессу Стану. И что бы мы ответили?
– Странно, – заметил Карл Хейниц. – Времени-то прошло, по большому счету, всего ничего, а кажется, будто этот бой был сто лет назад.
– События прессуются, – снисходительно пояснил Валерка Стихарь. – Так всегда бывает, когда много всего за короткое время происходит. Помню как-то до войны, в Ростове, решили мы отметить один праздник. Ну, натурально, пригласили знакомых девчонок, набрали «горючего» и…
– Все-таки, мы не на Пейане, – перебил его Велга, в десятый раз оглядывая близлежащие холмы. – Где горы? Помнится, на севере высились горы, а здесь их нет.
– Холмы точно пейанские, – авторитетно заявил Малышев. – Бурые. А были рыжие.
– А что показывает «компас»? – спросил Хейниц.
– Показывает, что нам туда. Вниз по реке.
– Значит, туда и пойдем, – решил Дитц. – Мы, насколько я понимаю, вообще в таком месте находимся, где все возможно. Шли себе, шли, и вдруг кто-то показал нам кусочек Пейаны. А дальше, глядишь, чего другое покажут.
– А зачем? – удивился Шнайдер?
– Что зачем?
– Зачем нам это показали?
– Ты у меня спрашиваешь?
– Так ведь больше спросить-то не у кого, – объяснил Курт.
