следующее заявление. Учитывая запутанность дела, он считает необходимым отложить оценку имущества Корпорации Креппса, для определения размера налога, на один год. Он надеется, что к концу этого срока ситуация прояснится. В таком случае придется отложить и основание Фонда Креппса, но зато это в значительной степени облегчило бы определение суммы налогов. В заключение доктор Винтермор сказал, что, по его мнению, у Кирби Винтера нет ни достаточной предприимчивости, ни врожденной решительности для того, чтобы осуществить операцию по изъятию такой колоссальной суммы. Спланировать и провести подобную акцию могла скорее мисс Фарнхэм.
Кирби Винтеру на данный момент предъявлены обвинения: в нападении на полицейских, в сопротивлении аресту, в краже полицейского оружия и в ношении оружия без специального разрешения. Все это добавлено к прежним обвинениям: неявке в суд, присвоении чужого имущества, уклонении от уплаты налогов, преступном сговоре и мошенничестве.
Утренним беспорядкам на пляже было дано вполне приемлемое объяснение. Сообщили, что банда разбушевавшихся подростков ворвалась на общественный пляж, где хулиганы принялись стаскивать купальники с женщин, отбирать ключи от автомобилей, устроили налет на магазины, украв оттуда кучу денег, издевались над ни в чем не повинными людьми самым жестоким образом. Местные власти полагают, что подростки находились под воздействием наркотика, который и превратил их в стадо безрассудных животных. Предполагается, что распоясавшимися хулиганами могли являться учащиеся колледжей из Джексонвилла, Дайтона и Лаудердейла, возвращавшихся после каникул с Багамских островов.
— Я — банда хулиганов-подростков! — радостно сообщила Бонни Ли.
— Они дают описание одного из членов банды. Ты слышала? На нее обратили внимание несколько человек. Сильно загорела блондинка с короткой стрижкой в бледно-голубом купальнике.
— Цвета морской волны.
— Та, что видели Тэнни и Гарри.
— У-гу. Я знаю.
— Я заменил ее на девицу в черных трусиках и белом лифчике.
— Аппетитную?
— Лучшую из тех, что были в наличии.
— Тоже блондинка?
— Натуральная.
— Красивая?
— Очень.
— Ах ты, паршивец! Очень красивая, значит?
— Ну… исключая профиль. Подбородок почти отсутствует. От верхних зубов до горла — прямая линия, почти идеальная.
— Это уже лучше. И как, понравилось ее раздевать?
— Я, знаешь, слишком торопился, чтобы хоть что-нибудь почувствовать.
— Это еще приятнее слышать, милый.
— Я ужасно беспокоюсь о Вильме.
— О ком? А, эта старая дева. Из того, что сказал по телефону твой приятель Джозеф, следует, что она находится с ним на яхте. Они, что, спустили ее в мешке за борт?
— Не думаю, что она на яхте. Карла говорила мне, что команда состоит из пяти человек. А в новостях сказали, что матросов было трое. Скорее всего, так оно и есть: они послали двоих за Вильмой, но те не успели вернуться до отхода яхты. Джозеф, наверно, услышал в новостях, что полицейские проверяют, куда девались мои вещи из отеля, стал нервничать и приказал отчаливать. Может быть, посланные даже подоспели с Вильмой почти вовремя и видели, как яхта отчаливает.
— А может, как и мы, заметили полицейских.
— И что же, по твоему, они решили делать дальше?
Бонни Ли пожала плечами.
— Ну, это совсем просто. Твоя Фарнхэм находилась в безопасном месте до тех пор, пока Бетси не рассказала, где она прячется. По улицам бродить с ней они не могут, поэтому проще всего вернуться назад и ждать, пока Джозеф не даст новых указаний.
— Думаю, ты права. И ждать им, возможно, придется очень долго. Полиция навряд ли полностью поверила в то, что сказал Джозеф. За ним установят слежку.
— Ты говорил, что там нет телефона. Где это?
— Халендейл, Сансет, дом два-дробь-десять.
— Мы можем попытаться отыскать это место. Согласен?
— Да, но широкополая шляпа и темные очки мне нисколько не помогли. Полицейский с одного взгляда узнал меня.
— Это потому, что ты отвернулся слишком быстро. Помнишь? Если бы попросту спросил у него, что вокруг происходит, он бы тебя и не заметил, поверь мне. Все будет о'кэй, милый. Держи хвост пистолетом, а в случае чего — плюй прямо в их проклятые морды. Пойду наброшу на себя что-нибудь.
Тихая улица — кусочек сохранившейся в неприкосновенности довоенной Флориды. Маленькие уродливые домики, окруженные громадными заросшими участками, так что их уродство, упрятанное за буйной тропической растительностью не столь заметно. Дом профессора Веллерли, когда-то розового цвета, скрыт в этих джунглях даже больше, чем соседние строения. Стоял жаркий сонный полдень. Только птицы громко щебетали, атакуя ягоды на высоких кустах, окружающих укромную дорожку к дому.
Мимо прогремел грузовик из прачечной. Бонни Ли притормозила, и, когда грузовик скрылся из виду, остановила машину у подъезда к соседнему дому, в тени деревьев.
Заглушив мотор, Бонни Ли повернулась к Кирби. Дома она переоделась, и сейчас была в черно-белой клетчатой рубашке и белой шуршащей юбке.
— Милый, не хочу докучать тебя просьбами, но не мог бы ты появиться прямо в этом месте, чтобы я знала, что все в порядке.
Кирби кивнул. На всякий случай он решил перевести серебряную стрелку назад на полный час. Странно, привыкнуть к красному свету оказалось гораздо проще, чем к тишине. Тишина вокруг стояла такая глубокая, как будто он очутился в замурованном склепе. Кирби даже шлепнул себя по бедру, чтобы убедиться, что не потерял способности слышать звуки. Затем снял туфли и как мог быстро направился к дому профессора Веллерли.
Приблизившись, он увидел, что ставни на окнах плотно закрыты. Все выглядело так, словно хозяева в отъезде и внутри никого нет. Когда Кирби огибал угол безмолвного дома, его напугал неподвижно повисший на высоте лица пересмешник. Он аккуратно обошел птицу и тут увидел за кустами задний бампер легковой машины. Значит, в доме все-таки кто-то есть. Предположение Бонни Ли могло оказаться верным. Кирби оглядел машину. Новый дешевый «Седан», скорее всего, взятый напрокат. На переднем сиденье темно- голубой бейсбольный шлем.
Обойдя дом кругом, Кирби убедился, что двери закрыты — так же, как и ставни на окнах. Проникнуть внутрь не было никакой возможности: этому препятствовали свойства предметов в красном мире — ни двери, ни ставни не поддавались. Кирби приуныл. Он собрался уже вернуться к машине, чтобы посоветоваться с Бонни Ли, но остановился, озаренный неожиданной мыслью. Ему на память пришел один из рассказов о ее блужданиях и приключениях в красном мире, и немедленно в голове созрел план. Наклонясь, Кирби принялся шарить рукой по дорожке, пока не нашел то, что искал: несколько гладких камешков, размером со сливу каждый. Поднимать их было все равно, что тянуть сквозь густой клей. Пять из них Кирби расположил в воздухе прямо против задней двери, остальные четыре — против окна. Затем, прицелясь каждым камнем поочередно, он толчком отправил их в направлении замка, оконной задвижки и рамы. Все они останавливались, как только он переставал их толкать. Помня о своем обещании, Кирби быстро возвратился к машине, где с выражением беспокойства на лице застыла Бонни Ли.
Возле машины он вернулся в обычный ход времени и сразу услышал со стороны дома звуки ударов, скрежет, звон разбиваемых стекол.
— Что тут…
— Скоро приду, — сказал он и остановил девушку и весь остальной мир.
Возвратясь к дому, Кирби спрятался за машиной, вернул миру движение, но тут же передумал и снова
