— У нас с женой тоже есть комнатка, — сказал сапожник, — так что если какой честный человек захочет у нас поселиться, не испугается запаха кожи и дратвы и готов будет уживаться с нашими привычками… Мы только рады! А что до денег, то можете платить нам, сколько вам покажется разумным. Мы насчёт этого не очень привередливые.
— С благодарностью принимаю ваше приглашение, — ответил Донал.
— Тогда, сэр пройдите во–он в ту дверь, и увидите мою хозяйку. Она там одна, больше никого нет. Я бы и сам с вами прошёл, да не могу: башмак–то надо починить до завтрашнего утра!
Донал подошёл к двери, на которую указал ему сапожник. Она была открыта, потому что пока муж работал, хозяйка никогда её не закрывала. Донал постучал, но ответа не последовало.
— Она у меня глуховата, — пояснил сапожник. — Дори! Дори! — позвал он.
— Не так уж она и глуховата, если слышит, как вы её зовёте! — улыбнулся Донал, потому что, зовя жену, сапожник почти не повысил голоса.
— Когда жена от Бога, она даже шёпот мужнин услышит, не то что зов! — ответил старик.
И точно! Не успел он проговорить эти слова, как на пороге показалась Дори.
— Это ты сейчас кричал? — спросила она.
— Нет, Дори, кричать я не кричал, просто позвал тебя, а ты, как всегда, услышала и пришла. Вот, жена, принимай гостя. Он тоже с Господом в дружбе. Сдаётся мне, он из благородных, но, может, оно и не так. Джентльмена ведь не всегда признаешь сразу, особенно когда он приходит босой и просит починить ему башмаки. А, может, и вправду джентльмен. Ничего, поживём — увидим. Я его пригласил к нам, если ты не против. Может он у нас переночевать?
— Конечно, конечно, — ответила Дори. — Добро пожаловать! Чем богаты, тем и рады.
И повернувшись к двери, она повела Донала в дом.
Глава 6
Дори
Дори была маленькой худощавой старушкой. Она была одета в тёмно–синее платье в белый горошек, ходила очень прямо, а не сутулилась, как муж, но на первый взгляд они с сапожником показались Доналу совсем одинаковыми. Однако как следует разглядев их лица, он увидел, что никакого сходства в них вроде бы нет, и удивлённо спросил себя, почему же они выглядят такими похожими. Когда они молча сидели рядом, казалось, что в комнате сидит один человек, только почему–то в двух разных местах и в двух ипостасях.
Вслед за хозяйкой Донал поднялся по узкой, крутой лесенке. Первое, что он увидел, был слегка зеленоватый солнечный свет, льющийся из окна, уставленного цветочными горшками. Дори подвела его к двери, и он вступил в очаровательную маленькую комнатку, непритязательную и домашнюю, но показавшуюся ему почти роскошной по сравнению со своим прежним жилищем. Он увидел белые стены, коричневый дощатый, но чисто выметенный пол, на котором играли блики огня, разведённого в низеньком камине. По обеим сторонам от огня стояли два кресла, покрытые яркими полосатыми накидками.
Над огнём попыхивал чайник, добела выскобленный сосновый стол был накрыт к чаю. На нём красовался пузатый тёмно–коричневый чайничек и чашки с причудливым бронзовым узором, сиявшим в свете огня не хуже червонного золота. Возле одной из стен стояла простая деревянная кровать.
— Вот посмотрите, сэр, чем мы можем вас порадовать, — сказала Дори, — и если вам подойдёт, то милости просим, оставайтесь.
С этими словами она открыла то, что Донал принял за дверцу стенного шкафа, расположенного справа от камина. Но за дверью оказалась крошечная, но аккуратная спаленка, пахнущая уютом и свежестью. Пол здесь тоже был выскоблен и потому был чище и приятнее любого самого пушистого ковра.
Посередине возвышался небольшой стол красного дерева, почерневший от времени. Сбоку стоял ещё один столик, покрытый выцветшей зелёной скатертью. На нём лежала большая семейная Библия, за которой виднелось ещё несколько книг и коробочка для чая. Возле стены прямо напротив окна стояла ещё одна кровать. Лучшего жилища нельзя было и желать. Донал повернулся к хозяйке и сказал:
— Боюсь, это для меня даже слишком хорошо. Может, тогда вы мне её сдадите? Пока на неделю, а там видно будет. Я–то сам не прочь остаться здесь подольше, но не знаю, как получится. Вдруг работа какая подвернётся? Так что больше, чем на неделю вперёд, я пообещать ничего не могу.
— Да вы не беспокойтесь. Оставайтесь до завтра у нас, а утро вечера мудренее, — ответила Дори. — И потом, всё равно до понедельника у вас ничего не решится. А утром в понедельник сядем все вместе — вы да я, да мой хозяин — и поговорим. Без него я всё равно ничего не могу решить. Такие уж мы с ним: порознь нам и вовсе никак.
Довольный и благодарный Донал с радостью вверил заботу о своём нынешнем существовании этим скромным старикам, посланным ему в помощь самим Богом. Хорошенько умывшись, причесавшись и как следует почистив всё, что можно было почистить из одежды, Донал вновь спустился к хозяевам. Чай был готов, и сапожник уже сидел возле окна с книгой в руке, оставив своё кресло для гостя.
— Не могу же я отбирать у вас кресло! Оно ваше! — запротестовал Донал.
— Да что там! — откликнулся сапожник. — Зачем вообще нужно добро, как не для того, чтобы отдавать его ближнему, который в нём нуждается?
— Но вы целый день работали!
— А вы целый день шли.
— Но я намного моложе вас!
— А я уже старый, и мои земные труды скоро совсем завершатся.
— Но я крепче вас!
— Тем больше надо заботиться о том, чтобы и оставаться таким же крепким. Садитесь, сэр, не трудите себе ни спину, ни ноги; они, бедные, и так вон сколько отмахали, сколько на себе несли! Пусть тоже отдохнут! Ногам в жизни нелегко приходится. Собьются они с пути, тут уже ничего не поделаешь, пока они снова не выберутся на верную дорогу. Я, бывает, так горжусь и радуюсь, что мне выпало о них заботиться. Вот уж всем службам служба! Гораздо лучше, чем быть привратником у врат Дома Господня. Ноги–то, они поважнее всякой двери будут!
«Слава Богу, — подумал Донал, — что в мире есть и другие люди вроде моих отца с матерью!»
Он уселся в предложенное ему кресло.
— Садись к столу Эндрю, — сказала старушка, — если, конечно, можешь хоть на минутку отложить свою книжку. Пусть душа пока отдохнёт, пора и про тело подумать… Ой, сэр, боюсь, не будь меня рядом, он вообще бы позабыл и про еду, и про питьё!
— Эх, Дори, — ответил старик, — разве я тоже тебя иногда не кормлю? Особенно когда попадётся кусочек получше да повкуснее?
— Кормишь, кормишь, Эндрю, а если бы не кормил, не знаю, что бы сталось с моей душой. Наверное, то же самое, что с твоим телом, если бы я тебя от книжек не отрывала и к столу не звала. Вот видите, сэр, мы с Эндрю — как тот Джек Спрэт со своей женой, из детской считалки! Знаете, наверное? [6]
— Это точно! — улыбнулся Донал. — Вы так друг другу подходите, что любо–дорого смотреть!
— Слава Богу! — вздохнула Дори. — Только, наверное, было бы ещё лучше, будь у меня ума чуть–чуть побольше.
— Господь знал, кому что давать, когда сводил вас вместе, — ответил Донал.
— Это вы хорошо сказали, сэр! — проговорил сапожник. — Если Господь доволен тем, что Он тебе дал, и я тоже доволен, почему ты сама жалуешься?
А, Дори? Вот ответь–ка мне на это! Ну ладно, давайте лучше чайку попьём… Да, сэр, нельзя ли мне спросить, как вас зовут?
— Меня зовут Донал Грант, — ответил Донал.
— Очень приятно, мистер Грант. От нас вам почёт и уважение, — кивнул старик. — Не откажетесь ли вы помолиться перед едой?
