отделение….
На то, чтобы отсоединить прикреплённые скотчем и проволокой заряды и перенести их на пустынный и отдалённый участок берега Цимлянского водохранилища, мне потребовался час и десять минут.
Господа террористы сделали большую ошибку, допустив меня внутрь реакторного отделения, потому что теперь я совершенно точно знал, что и где мне искать. И лазерные датчики движения тоже оказались очень кстати. При живых часовых
Разумеется, я не стал даже и пытаться разрядить эти бомбы. Я просто брал их по одной в руки, «прыгал» в небо на высоту около семисот, наверное, метров и на расстояние километра полтора от берега, выпускал бомбу из рук и прямо в падении возвращался обратно на берег. И так двадцать раз.
Что было дальше уже не интересно. Я вернулся в хутор, через окно залез в свою комнату, ещё за полтора часа на последних остатках сил и вдохновения настучал и отправил по электронной почте в редакцию отчёт об истинном положении дел и нашем с капитаном Бурляем героическом походе и, еле добравшись до кровати, не раздеваясь, уснул беспробудным сном.
А террористы, как стало потом известно ФСБ из надёжных источников, на самом деле не сдержали слова. Но их электронные дистанционные взрыватели не были рассчитаны на работу под водой, и поэтому рыба и прочая живность в Цимлянском водохранилище, должны быть благодарны мне по гроб жизни.
Впрочем, по официальной версии для печати, именно ФСБ все мы были обязаны предотвращением ядерной катастрофы местного масштаба и тем, что все заложники остались живы и невредимы. А на такое и двадцати миллионов очень хорошо подделанных американских долларов не жалко.
Глава восьмая
– Всё-таки люди тогда, в начале двадцать первого века, мне кажется, были… ярче, что ли, – задумчиво промолвил Штурман, когда Вишня закончила чтение. – Какие чувства, эмоции! Сейчас все какие-то… усреднённые, похожие. И даже где-то одинаковые.
– Брось, – махнул рукой Доктор. – Типичные рассуждения обывателя. Раньше, мол, и солнце светило ярче, и дети родителей уважали…
– И генеральная линия партии была прямее и толще, – с самым серьёзным видом добавил Капитан.
Механик радостно захохотал.
– Не понял. – сказал Оружейник. – Это откуда?
– Историю надо знать, – назидательно заметил Капитан.
– По-твоему, я обыватель? – хмуро осведомился Штурман.
– А что тебе не нравится в этом слове? – удивился Доктор. – Я, например, себя лично тоже считаю обывателем. И даже горжусь этим.
– Больше всего мне здесь нравится слово «даже», – пробормотал Штурман. – Ладно, замнём, неохота мне что-то спорить.
– А мне, вот, больше всего жаль, что он не предупредил девушку Машу, что не придёт на свидание, – вздохнул Оружейник. – Нехорошо как-то получилось. Провёл с ней ночь, написал, что будет ждать, а сам…
– Ты неправильно понимаешь то, что написано в этой тетради, – авторитетно заявил Механик. – Вернее, не понимаешь, а воспринимаешь. Тебе кажется, что это роман, а это документальная повесть.
– Уверен? – спросил Доктор.
– В чём? В том, что это документальная повесть?
– Да.
– Ну…. Он же сам пишет в предисловии, что это вроде как мемуары.
– Мало ли что можно написать в предисловии! Сочинители – люди с фантазией. И фантазия их постоянно требует выхода. Лично мне кажется, что перед нами всё-таки именно роман. Пусть на документальной основе, но – роман. То есть, во многом – художественный вымысел. Из этого, во-первых, следует, что Оружейник совершенно правильно воспринимает данный текст, а во-вторых…
– Ага, – саркастически заметил Механик. – Сейчас ты договоришься до того, что и самого Человека-Т не существует. А мы столкнулись то ли с фантомом, то ли с космическим приведением.
– Минуточку! – воскликнул Доктор. – Я вовсе…
– Отставить, – вмешался Капитан. – Нашли время для споров о литературе. Мы, кажется, спать собирались?
– Знаете, Капитан, – сказал Штурман. – не знаю, как остальные, но лично я чувствую себя вполне отдохнувшим. Чтение нашей дорогой Вишни оказывает на меня прямо таки терапевтическое воздействие.
– Спасибо, – улыбнулась Вишня.
– И на меня! – подтвердил Оружейник.
– Э-э… на самом деле я бы тоже сейчас предпочёл не спать, а как-то действовать, – сказал Доктор.
– Согласен, – кивнул Механик.
– Семь пятниц на неделе… – поднялся с откидного сиденья Капитан. – Что ж, иногда руководству можно и гибкость проявить. Тогда поехали. Механик – за руль, ты лучше всех «Мураш» водишь. Остальным наблюдать, думать и подавать свежие идеи.
– А куда ехать-то? – спросил Механик. – Мы же под землёй.
