– Не знаю, – хмуро ответил Hop'pa, – он очень прыткий. И потом, я надеялся, что мы будем в центральной части Хазгаарда уже сегодня.
– Сегодня ты там не будешь, – сообщила Ракша, – посмотри вокруг.
Силат оглянулся и увидел, что караван распался. Обозы разъезжались по степи. Ифриты сгружали поклажу, снимали седельные сумки с эвкусов.
С появлением вольных гул большинство джиннов решили, что дальше не пойдут.
– Да что тут думать?! – заявил Шмаакс. – Останемся тут до завтра. Ничего с ним за это время не случится.
– Только развяжите меня, – попросил Айван, – а то у меня уже руки затекли. Если не развяжете, я кони двину, и не получится у меня тогда с вашим мудрейшим хреном побеседовать.
– У него необычная речь, – заметила Ракша, с интересом разглядывая пленника, – где вы его нашли?
– В одном священном месте, которое больше не существует, – ответил Hop'pa и решился:
– Ладно, останемся тут до утра.
– Вот это дело! – одобрил Шмаакс. – А что с этим делать?
– Привяжем его к колесу телеги и будем по очереди за ним следить.
– Да ладно, куда он денется?!
– Выполняй, – бросил Hop'pa, – потом поставишь шатер.
По всей степи росли полотняные купола. Лагерь стремительно разворачивался. Возбужденные присутствием гул джинны спешили обосноваться как можно скорее, чтобы воспользоваться их благосклонностью Ифрит сграбастал Митрохина за воротник и швырнул через борт телеги. Тот шмякнулся на землю, как мешок с картошкой, и отбил плечо.
– Я тебе все зубы выбью при случае, – пообещал пленник, кривясь от боли.
Шмаакс хмыкнул и несильно пнул его под ребра.
– Эй, – прикрикнул на ифрита Hop'pa, – он мне живым нужен!
– Да я же слегка, только чтобы заткнулся.
– Ставь шатер и сам помалкивай.
Ифрит оскалился, собрался сказать что-то резкое, но передумал вступать с силатом в перепалку – себе дороже, скинул с телеги скарб и принялся распаковывать шатер. Гула все это время щекотала ноготками грудь Нор'ры и ворковала едва слышно:
– Какой ты огромный. Я таких больших силатов давно не видела.
– Это точно! – пробормотал Hop'pa, ощупывая бедро гулы крепкими пальцами. – В нашем роду все большие.
Митрохин быстро пополз прочь, извиваясь, как уж. У него довольно ловко получалось действовать связанными руками и ногами, но далеко ему уйти не удалось.
– Эй! – возмутился Hop'pa, подбежал и пихнул Шмаакса в плечо, тот разглядывал гулу, застыв с раскрытым ртом. – Ты что, собака, не видишь, он же уходит?!
– Да куда он денется, – с досадой буркнул ифрит, кинулся к пленнику, подтащил к телеге и принялся прикручивать к колесу. Айван попробовал укусить джинна за толстую руку, но не преуспел в этом начинании.
– У, какой! – сказал напоследок Шмаакс, погрозил пленнику и отправился ставить шатер…
Сумерки опускались на долину подобно черному одеялу. Темнело в Хазгаарде всегда стремительно. Ветер гнал по небу серые клочья облаков.
Сквозь них проглядывала белая луна, серебрила верхушки шатров, клочья травы и низкий кустарник.
Hop'pa давно укрылся с гулой в шатре и даже не думал выходить наружу. Шмаакс бродил по окрестностям с перекошенным тоской и вожделением лицом.
– Эй, краснорожий, – окликнул его Айван, – хороша стоянка получилась. Да?! Только тебе, похоже, ничего не перепадет.
– Заткнись! – ифрит уставился на него исподлобья. – Скажешь еще слово, человечек, припечатаю тебя к земле.
Он поднял широкую ступню и впечатал ее в землю, демонстрируя, как расправится с пленником.
– Кишка у тебя тонка, – откликнулся Айван, – тебе хозяин приказал обращаться со мной бережно, так что ты меня даже пальцем не можешь тронуть.
– Молчать! – с лютой яростью выдохнул Шмаакс, кровь ударила ему в голову, и он кинулся к пленнику.
– Что тут происходит?! – послышался окрик Нор'ры.
Ифрит резко остановился в двух шагах от человека. И обернулся, тяжело дыша. Силат смотрел на него, не говоря ни слова. Только глаза поблескивали холодным огоньком.
– Он… – смешался Шмаакс, – он оскорблял меня!
– Если я снова услышу шум… – Hop'pa поморщился. – Если ты будешь испытывать мое терпение, гляди – мне придется наказать тебя…
