здоровенных и опасных быков, втянув в плечи дрожащую от страха репу.
И тогда второй боевик совершил непростительную ошибку. Чувствуя приближение водилы он смело шагнул вплотную к низкорослому лоху. Поднял сжатый кулак, нацеливаясь в скулу:
— Ну ты че, козел?! Сча выпросишь, в натуре!
Пудовый кулачище стремительно упал прямо на сосредоточенное лицо непонятливого мужика.
Торпеда еще успел подивиться, что его отработанный долгими тренировками крюк впустую таранит воздух, когда невыносимой болью пронзило смятый в лепешку желудок.
Присевший, пропуская удар над собой, лох ткнул прямым правой в незащищенный живот; распрямился тугой пружиной, с ходу вернув «шестерке» крюк в челюсть слева.
Не ожидавший контратаки качок спекся в мгновение. Ляскнули раскрошенные сокрушительным ударом зубы. Развернулось по инерции внезапно ослабевшее сильное тело. И, вяло взмахнув руками, торпеда камнем рухнул под ноги набегающего шофера. Тот замешкался, неуклюже отпрыгнув в сторону.
Зато старший не растерялся. Отшвырнул от себя съежившуюся женщину, попер буром на охреневшего мужика. Сгруппировался привычно, качнул корпусом в ложном выпаде. Выбросил неожиданно вперед и вверх мускулистую ногу.
Подлый ударчик. Без затей. Прямо по гениталиям. Понял «шестерка», что промазал, когда начавшая было опускаться стопа поймалась вдруг в цепкий захват. Вывернули ступню воренку. Так резко, что амбал невольно задом к противнику повернулся. На опорной ноге вокруг оси крутнулся. Замер на секунду в неудобной позе, дожидаясь дальнейших действий. И дождался. Вколотили носок ботинка в промежность так, что небо с овчинку показалось.
Сломался торпеда. По земле покатился. Колени сами к подбородку подтянулись. Вой скулящий сквозь стиснутые зубы прорвался.
Водила был молод и глуп. Он не заметил настороженного блеска в щелках вроде бы закрытых глаз второго боевика. Прыгнул с диким воплем на мужика; отлетел ошеломленно назад, получив в награду пыльный отпечаток подошвы на грудь. Заблажил визгливо, снова на лоха бросился. Остыл, получив костоломный кросс от виска в скулу. Поперек более умного кента улегся. Тот предпочел окончательно вырубленным прикинуться. Чай, зубы-то свои. Жалко.
Посмотрел мужичок с сожалением на растоптанные в схватке цветы. Даму онемевшую под локоток взял. Скорым шагом в дом увел. Под восторженными взглядами привлеченной захватывающим зрелищем вездесущей детворы.
Глава 13
Отдышалась помаленьку Александра. В себя пришла. На кавалера с уважением взглянула. Вина бутылку из бара достала. Победу предложила отпраздновать.
Смутился Виктор. Головой покачал:
— Не стоит. Они щенки. Я ни одного настоящего бойца не увидел. Лучше скажите — почему они к вам пристали?
Ушла от ответа красавица. Быстренько на другую тему перескочила. Скоропостижное увольнение решила отметить.
Жмет плечами ухажер. Увольнение — так увольнение. А сам глаз внимательных не спускает. Лицо женское сосредоточенно изучает.
Смеется натянуто Александра. Шутить пытается. Только туговато у нее сегодня с юмором. Шутки невеселые выходят.
Спросила, пригубливая очередной бокал:
— Где вы так драться научились? Опять скажете — в разведке?
— Ну да. Там всему учат.
— Ой, возьмите меня к себе! — несколько театрально захлопали женские ладошки. — Я у вас поварихой буду! Или санитаркой…
Сменилось внезапно настроение красавицы. Личико ухоженное посерьезнело. И голосом упавшим, чуточку тусклым:
— Научите меня драться. Вы не думайте — я сильная! Все выдержу!
— Верю, — спокойно встретили напор карие глаза. — Только за день ничему не научишься. Годы нужны. Проще мне вас защищать.
— И долго?
Ответ пришел после паузы. По-армейски краткий и четкий. Не оставляющий места для сомнений и двусмысленности:
— Всю оставшуюся жизнь. Рассмеялась тихо Александра. Снова невесело, без былого задора:
— Это что… предложение?
— Нет. Приглашение в загс.
— А не много ли вы на себя берете? Избили трех мальчишек и решили — теперь все можно?
Нет, не решил. Просто отпуск кончается. Убываю в часть, на новое место службы
— Так вы офицер?
— Да!
Ответ прозвучал излишне жестко. С плохо скрытым раздражением. Занервничал вдруг Виктор. Красавица опять разговор в сторону повела.
Попытался к первоначальной теме вернуться:
— Может, все же расскажете — что эти урлы от вас хотели?
Вздохнула погрустневшая женщина. В сторону отвернулась:
— Вам это знать необязательно. Один раз помогли — и хватит. Спасибо. Остальное я сама решу. Привыкла, знаете ли, ни на кого не надеяться. Время такое…
— Разрешите не согласиться, — со спокойной уверенностью возразил начинающий нравиться мужчина. — Время нормальное. Даже отличное. Пусть тяжелое, зато прозрачное. Каждого насквозь видно. И насчет «я сама» и «привыкла не надеяться» — вы тоже не правы. Начинайте отвыкать.
Усмехнулась ставшая задумчивой Александра уголками полных губ. Качнула головой с легкой укоризной:
— Вы же меня совсем не знаете…
— Вы мне нравитесь. И это — главное.
— Могли бы и про любовь хоть слово сказать…
— Я… стесняюсь.
Не выдержала красавица. Улыбнулась открыто неожиданному признанию:
— Зря. Женщина любит ушами.
— Виноват. Исправлюсь. Рассмеялась звонко Александра.
Легко и свободно. Понравился ей окончательно новый кавалер. Смешной он какой-то. Прямой, как палка. Сильный, ловкий и смелый. Как он охрану «смотрящего» раскидал! Словно кутят беспомощных. С таким — надежно. И безопасно. Как за каменной стеной. А сказала совершенно противоположное:
— За приглашение в загс — спасибо. Но больше его не повторяйте. И вообще, держитесь-ка от меня подальше.
— Это почему? Из-за тех молодчиков? Так пусть попросят — я им еще добавлю.
Это воры, Виктор! Они вам не простят. Лучше прерывайте-ка поскорей отпуск и бегите без оглядки в свою часть. Там, за забором, спокойней.
Хмыкнул непонятно армейский офицер. В глазах лукавство заиграло:
— А вы ведь тоже меня не знаете. Я не заяц, по кустам от ворья бегать.
— У них оружие! Автоматы! Они людей запросто убивают! Слышали про расстрел в сауне?!
