– Да, привел. В этом-то все и дело. Поэтому-то я и должен получить все, что положено тебе, сукин ты сын! Теперь они считают, что мы, действовали на пару! Ты понял?
– Да нет же, ты тут совсем ни при чем. Просто произошла какая-то ошибка, только и всего. Я сам им скажу об этом, не сомневайся.
– Рик, ты придурок! Самый настоящий придурок! Ну неужели ты думаешь, они этому поверят? Даже не надейся!
– Ну и что они теперь собираются делать?
– Толком пока не знаю, но передаю тебе то, что они сказали. Слово в слово... Они хотят, чтобы мы не дергались, сидели спокойно. А когда будет надо, они сами нас найдут. Для них это совсем не проблема... Похоже, кому-то из их друзей нужна помощь. Совсем небольшая. Если мы сможем им помочь, тогда все решится намного проще. Если же нет... – Верн выразительно пожал плечами.
– Если нет, то что?
– Тогда, Рик, к нам явятся их ребята и... и медленно, со знанием дела нас четвертуют. Делать они это будут долго и, поверь мне, очень мучительно.
– Да какие проблемы, Верн? Лично я готов сделать для них все, абсолютно все, что им надо! Со мной у них не будет никаких проблем, Верн, поверь мне.
Все это произошло, казалось бы, давным-давно – почти два года назад. Целая вечность... Но Рик знал, что он никогда не забудет панического, почти животного страха тех двух дней полной неизвестности. И когда Верн Локтер наконец-то пришел к нему в комнату и сообщил, что Судья, так сказать, в виде эксперимента решил все-таки прибегнуть к их помощи, Рик чуть не заплакал от счастья и самой искренней благодарности.
Впрочем, работа оказалось очень простой. Каждый понедельник после первой доставки заказов Верн будет возвращаться в магазин с «товаром» – обычно в небольшой коробочке размером с пачку сигарет, в которой будут лежать упаковки в виде цилиндриков, туго обернутых в прозрачный целлофан и скрепленных вместе липкой лентой. А все, что требуется от Рика, – это незаметно взять у него коробочку и спрятать ее где-нибудь в своем отделе магазина. Это оказалось совсем нетрудно, поскольку таких укромных мест имелось сколько угодно – в малой холодильной камере, за ломтерезкой... Трудно было только точно запоминать их названия. Девять упаковок в каждой коробочке, и каждая со своим названием! Обычно Верн заставлял его повторять их до тех пор, пока он не был готов даже во сне точно и безошибочно назвать любое.
Процедура реализации «товара» заключалась в следующем: в магазин по телефону поступал некий заказ, который обычно принимала либо Яна, либо Доррис, либо кто-нибудь еще; в заказе назывался тот или иной мясной продукт, и если его название было одним из тех самых девяти, то Рику предстояло проделать в заказанном мясе небольшое углубление, заложить туда соответствующий цилиндрик, после чего аккуратно завернуть продукт в плотную коричневую бумагу, взвесить его, написать цену, адрес и передать его в отдел доставки. Только и всего.
Первые две недели счастливое чувство освобождения от смертельной опасности владело Риком Стассеном настолько сильно, что он даже не задумывался над тем, чем, собственно, ему приходится заниматься. Надо было только следить, чтобы никто не видел, куда он это прячет и как он это делает, помнить и, упаси господь, не перепутать названия. Не более того. Но на третий понедельник он задумался...
Верн категорически не хотел говорить на эту тему дома, поэтому в воскресенье утром они отправились прогуляться по парку. Там в самом дальнем углу они нашли пустую скамейку.
– Ну и в чем, Рик, собственно, проблема?
– Нет, проблем пока, слава богу, нет, но вот эти маленькие цилиндрики... Все-таки хотелось бы знать, Верн, для чего они и кому. Чем нам с тобой приходится заниматься? Причем с такой секретностью... Почти как иностранным шпионам.
Верн бросил на него откровенно презрительный взгляд:
– Неужели ты такой тупой, Рик?
– Извини, Верн, но мне на самом деле хотелось бы знать.
– Хотелось бы знать? На самом деле? Хорошо... Скажи, тебе хоть когда-либо приходилось слышать о наркоте? О «снежке»? О «трухе»? О «Большом Д»?
– О наркотиках? Конечно же доводилось. И не раз. От них люди дуреют и совершают преступления, так ведь?
– Вот-вот. Так что, по-твоему, в этих маленьких цилиндриках? Теперь, надеюсь, догадываешься?
Рик посмотрел на него немигающим взглядом.
– Но ведь за их распространение людей сажают в тюрьму. Говорят, иногда на очень долгий срок.
– Да, сажают, но только если их найдут у тебя лично. В кармане, в квартире или во время самого кайфа.
– Значит, эти девять разных человек по разным адресам... они что, наркоманы?
– Нет, ни в коем случае! В каждой из этих упаковок достаточно продукта, чтобы... Ладно, считай, что уговорил. Наверное, тебе на самом деле лучше знать, чем мы с тобой занимаемся. Ну тогда слушай: эти девять – так называемые толкачи, розничные торговцы, которые через нас, посредников, получают что-то вроде опта, а потом делят его на требуемые дозы и продают, кто где может. Прямые контакты между оптовиками и толкачами сейчас становятся все опаснее и опаснее. И для тех и для других. Поэтому я придумал ловкий ход. То есть саму схему, конечно, разработали другие, но это не важно. Главное, что она отлично работает! Кто, по-твоему, самый незаметный человек во всем мире? Тот, кто доставляет товары. Я же официально и открыто разъезжаю по всему городу, поскольку это моя работа. Так вот, в нужное время я оказываюсь в определенном месте, куда доставил сделанный клиентом продуктовый заказ. В карманах у меня всегда какая-то сумма денег, поскольку за полученный заказ клиенты расплачиваются не с кем другим, а именно со мной. Ну, допустим, вдруг меня остановят и даже обыщут. Деньги? Ну и что? Разве это преступление? Особенно если это моя работа. И кому это, интересно, придет в голову копаться в завернутом куске сырого мяса? Причем чужого сырого куска мяса! А заказ на него, как тебе прекрасно известно, принял кто угодно, только не я! И не ты! Кто-то по телефону... Идеальное прикрытие, разве нет? Надежно и практически полностью безопасно. Я отдаю клиенту заказ, получаю деньги, благодарю за щедрые чаевые и ухожу. Через главный вход, ни от кого не прячась. Что они делают с «товаром», это уже их личное дело. Ни я, ни ты здесь совершенно ни при чем. Они же делят его на положенные дозы, расфасовывают, маскируют под сахарную пудру, рисовую муку или под что-то иное, упаковывают и продают. Причем учти: как минимум, со стопроцентной прибылью! Так что, как видишь, система посреднической доставки просто идеальна, поэтому они готовы за нее щедро и даже с удовольствием платить... То есть, я хотел сказать, они вполне готовы забыть о том маленьком инциденте, когда ты крупно лажанулся с картежным долгом. Сделав меня в каком-то смысле своим под ельником...
– А откуда этот «товар» поступает к нам?
– А нам-то с тобой какое дело? С чего бы это могло нас волновать? Мы с тобой тут совсем ни при чем.
– Да, но дело-то ведь все равно грязное. Мы же помогаем травить людей!
Верн Локтер покровительственно похлопал его по плечу.
– А ты попробуй посмотреть на это с другой стороны: если этого не будем делать мы, значит, поскольку есть спрос, есть и предложение, займется кто-то другой. Обязательно займется! Это же простая экономическая истина, неужели непонятно? Ну а против законов природы не попрешь, вот так.
– Да... в общем-то да, наверное, ты прав.
Верн, довольно улыбнувшись, протянул ему три десятидолларовые бумажки.
– А это еще для чего? – удивился Рик.
– Не для чего, а для кого. Это тебе. Маленький презент за хорошее начало. Мне тоже кое-что дали. Если все пойдет так же хорошо и дальше, будешь получать каждую неделю.
И Рик начал получать уже не по тридцать, а по пятьдесят долларов каждую неделю. Но, испытывая чуть ли не суеверный страх перед возможным разоблачением, предпочитал не нести эти «грязные» деньги в банк или тратить, а стал прятать за неприбитый угол плинтуса в углу своей комнаты.
Названия, которые ему приходилось с большим трудом выучивать наизусть, время от времени менялись.
