– Ну надо же! – удивился я.
Вскоре лучники забегали на стенах, меняя диспозицию, – они просто вынуждены были переместиться назад и открыть огонь по карабкающимся на стены воинам. На всякий случай я решил усилить задний край и послал туда еще пару сотен…
Разумеется, в городе уже начали беспокоиться, куда делась конница. А Лолар Гвидер, согласно нашей договоренности, отвел своих людей на заранее условленные позиции – довольно далеко от города. Воины Гвидера питали уверенность, что ждут прихода неприятеля. А неприятель тем временем громил столицу государства.
Оборванцы окончательно струсили, откатывали назад, но их поливали со стен кипящей смолой, швыряли на головы камни, гнали вперед – прямо на острые мечи. Бой разворачивался в каких-нибудь ста шагах от меня, я видел, как легко обученные, тренированные воины расправляются с неумелыми защитниками города, и уже торжествовал победу.
Взять Вейгард оказалось делом несложным. Я просто подошел со своей десятитысячной армией и забрал столицу у моего безумного братца…
Ламас очнулся, когда битва уже была близка к завершению. Почесывая макушку, он приблизился ко мне.
– Э… этот жуткий демон убрался? – спросил он.
– Давным-давно, – ответил я, – не хотел тебя беспокоить.
– Мне кажется, мы победили, – заметил Ламас, понаблюдав некоторое время за тем, что происходило внизу.
– Мне тоже так кажется. – Я улыбнулся.
– Я вот что хотел сказать, я, конечно, одобряю столь мудрое и милосердное решение, ваше величество.
– Ты это о чем? – спросил я.
– О том, что вы отпустили вашего брата. Ну, я бы предпочел испробовать на нем какое-нибудь заклинание. А то совершенно нет материала для исследований. К тому же вдруг он выберется наверх?!
– Будет материал, – пообещал я, – вот возьмем Центральное королевство – и' будет много материала для исследований…
Колдун прикрыл рот ладошкой.
– Ой-ой-ой, – сказал он, – не надо бы об этом даже думать. Захватить Центральное королевство! Да зачем оно нам нужно? У них – сила.
– У них сила, и у нас – сила, – строго сказал я, – без Центрального королевства не будет единой Белирии.
– Лучше я помолчу, – проговорил Ламас, разглядывая поле боя. – Решайте, что считаете нужным. Но если Вилл выберется из Нижних Пределов…
– Он никогда не выберется оттуда! – перебил я его. – Поверь тому, кто там побывал. Для того чтобы выбраться из Нижних Пределов во Внешний мир, нужно обладать поистине титанической силой духа. Вряд ли осуществить такое под силу кому-нибудь, кроме меня.
– И-эх, – закричал Кугель Кремоншир, – ну почему я поставил там дополнительную шестерню, ведь если туда влепить шестерню, вся конструкция…
– Пожалуйста, не надо так орать! – попросил Ламас, ковыряя в ухе. – Совсем меня оглушил.
– Сева Стиан подарил нам способность размышлять про себя, – поддержал я колдуна. – Почему бы тебе ею не воспользоваться?
– О да! – закричал Кугель Кремоншир еще громче, чем прежде. – Дополнительная ше…
И вдруг смолк, уставился в пространство остекленевшим взглядом.
– Дополнительная шестерня, дополнительная шестерня! – передразнил его колдун. – Отдохни лучше! Сил наберись! А то что-то ты перевозбудился.
– Ламас, – прорычал я, – немедленно сделай изобретателя нормальным! Сколько раз тебе говорить, – государство в нем нуждается!..
– Ну, нормальным его уже никто не сделает, но крикливый настрой, так и быть, верну!
Ламас шевельнул пальцами, и Кугель Кремоншир разразился яростным воплем:
– …стерня! Как же я мог раньше упустить такое из виду!
Мы с колдуном переглянулись. Кремоншир еще долго бегал и размахивал руками, не обращая никакого внимания на ход сражения. В пылу изобретательства его интересовали только собственные механизмы, а окружающая жизнь переставала интересовать.
Все творческие люди малость с прибабахом. Но это вовсе не означает, что, если они не похожи на других, мы должны лишать их свободы волеизъявления.
Вскоре город пал. За городскими стенами добивали упрямцев, не пожелавших сложить оружие (всегда находится несколько гордецов и героев, не желающих умирать от старости), но большинство воинов Вилла уже сдались на милость победителя.
Ворота открылись перед новым королем Вейгарда.
Я обнажил Мордур, который за все время сражения так ни разу и не пустил в дело, и, подняв его над головой как символ победы, пошел к городу. Шквал голосов был нескончаем. Люди приветствовали хитроумие и решительность своего короля.
