Виллу удалось внушить своим подданным подлинную ненависть к любым проявлениям активности со стороны правящей власти. Даже при условии отличного жалованья и богатой военной добычи люди упорно не желали вставать под мои знамена и брать в руки мечи. Их интересовали простые человеческие радости – безоблачная жизнь под солнцем, натуральное хозяйство, созидательный труд, полный дом детишек, улыбающийся добрый пес с длинным розовым языком на крыльце и самое главное – никакой войны, никакого оружия.
Видит Сева Стиан, я был бы рад подарить моим подданным такую жизнь, но, Пределы побери, идет война и я должен укреплять свою государственность.
Ко всему прочему в народе зародился слух (происки несносного Оракула?), что я снова собираюсь в поход. Слух этот существенно повредил укреплению моей военной мощи. Дезертирство в армии, обновленной после взятия Вейгарда, достигло масштабов стихийного бедствия. Люди бежали, скрываясь в граничащих со Стерпором и Вейгардом королевствах – Кривии, Сомерсете, Центральном королевстве и Гадсмите, где пока было относительно спокойно.
Разумеется я знал, что многим беглецам придется в скором времени пожалеть о своем выборе: Кривия неохотно принимала иностранцев, попросту говоря – их там били палками по головам, в Сомерсете царила жуткая нищета – местные жители скушали всех собак, кошек и ворон, в Центральном королевстве жилось плохо всем без исключения, а Гадсмит, по моему разумению, должен был вскоре пасть.
Да-да, слух не был преувеличением или ложью. Я действительно в ближайшее время готовился к войне с Пре-олом, потому что осознавал – медлить нельзя. В любой момент братья могут пойти на меня войной, а Заклинатель – изобрести очередную магическую каверзу…
В Центральном королевстве творились все более темные дела. Слухи оттуда доходили один кошмарнее другого. Людей там вешали и четвертовали, душили псами и травили налогами, то есть наоборот – травили псами и душили налогами. Новая аристократия, которая сформировалась уже под властью темных сил, обожала жестокие забавы. Среди излюбленных развлечений этих недостойных мужей были публичные казни, выезды на охоту, как конную, так и пешую (охотились, разумеется, на людей), пиры, на которых приносились человеческие жертвы, еженедельно проводились состязания, где бедный люд резал друг друга им на потеху.
Хотя я мечтал о том, чтобы сбросить Заклинателя с трона, отомстить ему за месяцы, проведенные в заключении и освободить людей от власти темных сил, я сознавал, что с Центральным королевством мне пока не совладать – неизвестно, что припасено у Заклинателя на случай, если я поведу против него войска. Сейчас действовать нужно стремительно, но осторожно, яростно, но в четком согласовании с планом.
Я понимал, что мощь армии – основа стабильности объединенных королевств Стерпора и Вейгарда, поэтому все случаи дезертирства пресекались жестко. Беглецу, пойманному однажды, давался шанс исправиться. Если же его ловили во второй раз, смертный приговор приводился в исполнение немедленно.
Многочисленные патрули бродили вокруг обширного военного лагеря, расположенного в нескольких милях севернее Вергарда, и отлавливали тех, кому по какой-либо причине оказалась немила военная служба. Раньше здесь была деревня, но после того, как я отдал указание строить лагерь, местные жители покинули насиженные места.
В лагере солдаты проходили обучение – учились владеть мечом, оберегать свою жизнь, убивать врага быстро и беспощадно. Среди инструкторов было несколько молодых людей, обученных искусству боя на службе короне Вейгарда, и парочка опытных мечников, принимавших участие еще в столкновении герцогства Вейгард и Кривии, произошедшем три десятилетия назад.
Смешанная конница короля Вилла теперь принадлежала мне. Колдун Кастор оказался очень смышленым юношей. Едва до него дошло известие о победе Стерпора, как он поспешил прийти ко мне и заверить, что служить королю Дарту Вейньету – его давняя мечта. Такое рвение и сообразительность нельзя было оставить без внимания. Поскольку командиру смешанной конницы Лолару Гвидеру я совсем не доверял, управлять ею поставил Кастора. Вполне логичное решение – если колдун управляется с единорогами и лошадьми, значит, сможет управиться и с людьми. Воины из отряда Гвидера отказались от своего командира с радостью. Многие даже открыто злорадствовали. Предателя не любил никто.
Узнав, что его сместили с поста командира смешанной конницы, Лолар Гвидер бросил семью, жену и троих детей, и покинул Вейгард. Мне донесли, что он мчался во весь опор, словно боялся, что за ним будет погоня. Солдаты северной караульной башни видели, как он пересекал границы Центрального королевства.
Что ж, туда ему и дорога. Гвидер, скорее всего, надеялся примкнуть к армии Фаира, но, боюсь, его ждет жесточайшее разочарование. Заклинатель слишком проницателен, чтобы взять на службу предателя – одержимый дахами отлично разбирается в людях и прежде всего ценит верность…
Простор королевского замка в Вейгарде предрешил мой выбор – отныне моя резиденция будет располагаться здесь. Тронная зала в Вейгарде также была намного больше той, что в Стерпоре, – было где развернуться. Огромные витражи из цветных стекляшек складывались в мозаичное изображение – воинство застыло на холме перед городом. Впереди – король на белом скакуне, прикрывая глаза от солнца, вглядывается в даль. Лицо его сурово, ноздри горбатого носа раздуваются. Художник обладал несомненным талантом. Вот только наблюдать эту картину я буду не часто. Я распахнул окна, и тронная зала наполнилась светом. Я вдохнул свежий воздух полной грудью. Рошель, конечно, понравятся все эти мозаичные изображения на окнах, тяжелые бронзовые люстры под потолком, канделябры в углах комнаты и простор здешних помещений.
Она приехала ко мне через неделю после победы. Изрядно округлившийся живот сделал ее еще привлекательнее. Я даже на некоторое время забросил общение со своими новыми фрейлинами, набранными в Вейгарде, и постарался окружить супругу заботой и вниманием.
Мы провели несколько замечательных месяцев в любви и согласии. Правда, вкусы ее существенно изменились: то она требовала спинки раков, то пресноводных крюветок (загнутый крючком розовый деликатес), то соленую рыбу и огурцы и все время глушила светлый эль. Прежде я за ней такого не наблюдал. К концу беременности моя суженая набрала пятьдесят килограммов и стала напоминать королеву лесных нимф – Лелену Прекрасную.
Несмотря на то что много времени я проводил с женой, мне приходилось вести огромную работу по объединению двух государств в одно – передвинуть часть караульных башен, перераспределить силовые ресурсы на границах, проследить за тем, чтобы финансовая ситуация в новой стране оставалась стабильной, и совершить еще целую кучу разнообразных дел, каждое из которых – важнее не придумаешь.
Мы гуляли с Рошель по тенистым аллеям в окрестностях королевского замка, болтали о совершеннейших пустяках и смеялись. А когда она отправлялась глотать эль и жевать соленую рыбу, я обсуждал с
