Добившись желаемого результата, Заклинатель поднимался с табурета, его молодые тонкие губы растягивала зловещая усмешка.
– До следующего раза, Дарт Вейньет, – говорил он и отворачивался, ему казалось, что он уже победил, что моя воля сломлена, что я окончательно порабощен.
Но тут я находил в себе силы, собирал все, что у меня оставалось. Шатаясь из стороны в сторону от невыносимых душевных мук, цепляясь за прутья решетки, я поднимался и заводил ему вслед свою обычную молитву. Признаюсь, я никогда не отличался особенной религиозностью, но, оказавшись в Нижних Пределах, вдруг почувствовал, что придуманная мною молитва – именно то, что мне нужно, чтобы поддержать во мне необоримый дух.
– Святой Сева Стиан! Смерти прошу у тебя! Не откажи мне, Спаситель, ведь не для себя прошу. Для человека, которого все знают под именем Заклинатель.
– А-а-а, ты опять! – кричал мой мучитель в ответ на новое проявление титанической королевской воли.
Запахнувшись в мантию, он убегал прочь, выкрикивая проклятия, не в силах скрыть лютой злобы, вызванной моим упорным нежеланием сдаваться на милость победителя.
– Для колдуна ты слишком вспыльчив! – орал я ему вслед.
Отъявленный мерзавец забыл, что имеет дело с потомственным принцем дома Вейньет, с королем Стерпора! Никакая сила не сможет сломить меня! С самого детства я был уверен в одном: меня нельзя победить – меня можно только убить! Пусть Заклинатель старательно подавлял мою решительность, пытался проникнуть в мой разум и завладеть им, но он явно недооценивал то, что в моих жилах течет кровь дома Вейньет, что я – истинный король. Я был рожден королем! Если я смог сплотить целый народ и повести его на борьбу, значит, смогу противостоять и колдуну и выбраться из проклятых Нижних Пределов…
Несколько раз я пытался призвать норный народец, который так помог мне во время взятия столицы Стерпора. Но маленький рыжеволосый Лермон, назначенный мною наместником норного народца, то ли не слышал меня, то ли не желал являться на мой зов в Нижние Пределы. А скорее всего, он просто не мог объявиться на территории тьмы, где из проломов в стенах сыпались угли, ревело, рвалось наружу пламя, повсюду блуждали, вились в воздухе призраки давно умерших людей, и парили кошмарные серые духи разноплеменной нечисти, разбросав серые крылья… И все же, надеясь на то, что произойдет чудо, я раз за разом тер черный кварц большим пальцем. «Может быть, для того чтобы призвать норный народец, нужно касаться кварца пальцем правой руки? – думал я, – но у меня ее больше нет. Как же я могу вызвать маленьких помощников, как я могу воспользоваться силой кольца?» В конце концов я оставил тщетные попытки связаться с Лермоном – в них не было и тени здравого смысла…
Когда отчаяние окончательно захватывало меня, я, выкрикивая самые грязные ругательства, кидался на решетку.
– Чего орешь, как сквернословящий призрак? – говорил обычно Смуга, даже не поворачивая ко мне головы.
Сквернословящий призрак был легендой и своеобразной достопримечательностью Нижних Пределов. Иногда демоны упоминали о нем в разговоре. Судя по тому, что я смог заключить из этих упоминаний, он был единственной тенью, которой по неизвестной причине оказалась доступна вполне внятная речь. Он летал всюду в Нижних Пределах и яростно ругал всех, кто только попадался ему на пути. Мое отчаяние было столь велико, что иногда я мечтал о том, чтобы появился сквернословящий призрак и принялся поносить всех и вся, и даже меня, беспомощного перед силами тьмы, но из стен являлись только его бессловесные собратья – они разевали в беззвучном крике рты и уносились прочь. Некоторые из них выглядели совершенно растерянными, иные казались просто омерзительно жалкими – они лили серые слезы и хлопали себя по щекам – правда, хлопков этих тоже не было слышно.
Кормили меня нечасто, омерзительной серой жижей, в которой плавали куски жирного мяса вперемешку с клоками бурой шерсти. Поначалу я испытывал острые приступы тошноты, поглощая это варево, приготовленное из неизвестных мне существ (может быть, они даже были не животными, а какими-нибудь человекоподобными тварями), но потом убедил себя в том, что нет никакой разницы, чем набивать желудок, ведь главная моя задача – выжить. Я нашел в себе мужество съедать все без остатка. Я должен был поддерживать силы, чтобы не упустить подходящий случай, и в нужную минуту, презрев опасность, принять бой. Я отжимался на левой руке от пола, качал пресс, делал упражнения на гибкость суставов, выворачивая конечности, пока они не начинали ныть от боли. Немало времени я уделял фехтовальному мастерству, сконцентрировавшись, разумеется, на упражнениях для левой руки. Раньше я работал левой, но не столь часто и куда менее успешно, чем правой. Мои физические упражнения укрепляли не только тело, но и дух. По крайней мере, я обрел уверенность, что, если мне в руки когда-нибудь попадет оружие, я смогу двигаться во время боя не менее проворно, чем раньше.
Демоны наблюдали за мной с неудовольствием и крутили пальцами у виска, время от времени похохатывая, – мол, непонятно, зачем этот живой труп тренируется, все равно вскоре станет бесплотным духом. Я старался не обращать на их смешки никакого внимания и упорно шел к своей цели. «Мне известен смысл жизни… Мне известно мое предназначение…»
Когда красные лапы протягивали через решетку миску с похлебкой, Гырга вечно сшивался рядом, поскуливая от вожделения. Должно быть, нас с ним кормили одной и той же пищей – и ему омерзительная каша казалась лучшим блюдом из всех, что он когда-либо пробовал. Поначалу я не обращал на демонического пса никакого внимания. Пока я осторожно зачерпывал жижу куском прелой лепешки, он ронял в песок ядовитые слюни, шлепал себя длинным змеиным хвостом по бокам и жалостливо вращал красными навыкате глазами. Продолжалось все это довольно долго, пока в голове моей не зародился хитроумный замысел…
Я свистом подозвал Гыргу. Демонам не было до меня никакого дела, один из них храпел, подложив руки под голову, другой ковырял в зубах и громко рыгал. Недавно оба плотно пообедали и теперь чувствовали себя как нельзя лучше. Животы у них раздулись до немыслимых размеров.
«И почему Заклинатель не появится прямо сейчас и не попинает немного мерзавцев?» – подумал я.
– Эй, Смуга, – гаркнул Рурк, – я не понял, ты чего, спишь, что ли…
Смуга махнул на товарища лапой и демонстративно перевернулся на другой бок.
Проклятый пес никак не хотел обратить на меня внимание.
– Гырга, – шепотом позвал я, – пойди-ка сюда, мерзкая тварюга.
Демоническое создание наконец услышало мой призыв, хрюкнуло и подбежало к самым прутьям. В миске еще оставалось немного похлебки, и, когда я приблизил металлический край к решетке, длинный язык
