Звук чересчур громкий. Из клуба доносится мерный стук теннисных мячей. На экране не слишком ровное изображение павильона Эн Кей Дживанджи, увешанного каламкари. Оно кажется какой-то сказочной противоположностью ее полутемной душной спальне, пропитанной запахами страха.
– Остановите, остановите, остановите!..
Палец Наджьи лихорадочно ищет кнопку паузы.
– Что это такое?
– Дживанджи.
– Я понимаю, глупая. Но откуда пришло видеопослание?
– Из его офиса, из его дома, даже, может быть, из рат ятры, откуда угодно, я не знаю…
– Ложь, ложь, ложь, – шипит Тал. – Я-то знаю. То, что мы здесь видим, вовсе не дом, не рат ятра и не кабинет Эн Кей Дживанджи. Это апартаменты Апарна Чаулы и Аджай Надиадвала, предназначенные для свадебной церемонии в «Городе и деревне». Мне пришлось разрабатывать все висящие там каламкари.
– Декорации?..
– Мои декорации. Для эпизода, который пока еще не снят.
У Наджьи Аскарзады глаза расширяются от удивления. Как бы ей хотелось сейчас иметь ньютовское подкожное меню, чтобы нейротрансмиттерами очистить организм от последствий парализующего изумления.
– Никто до сих пор ни разу не встречался с Дживанджи лицом к лицу, – говорит Наджья.
– Наш пропуск… – произносит Тал. – Мне нужно каким-то образом добраться до студии. Нам необходимо отправляться сейчас, да, прямо сейчас.
– Вы не можете пойти вот так, в таком виде, вас узнают за километр, нужно придумать какую-нибудь маскировку…
И вдруг стук теннисных мячей и возгласы игроков мгновенно замолкают. Тал и Наджья, пригнувшись, бегут по комнате. А на ставнях появляются тени. Слышны голоса. Они говорят не по-немецки. И это не женские голоса. Наджья выкатывает мопед из прихожей на кухню. Девушка и Тал знают, чего им следует ждать, и их ожидание наполнено ужасом. Щелк-щелк. И вот вся спальня наполняется грохотом автоматного огня. В то же мгновение Наджья заводит маленький спиртовой двигатель, вскакивает на мопед. Тал садится за ней. Пули продолжают летать по комнате. Не оглядывайся. Ни в коем случае нельзя оглядываться. Воспользовавшись складным столиком Бернара, Наджья выбивает заднюю дверь и выезжает в бар. Официанты бросают на нее удивленные взгляды, видя, как она проносится между бокалами с «кингфишером» и стаканами со «швеппсом».
– С дороги, черт вас всех возьми!.. – вопит Наджья Аскарзада.
Люди отскакивают, как испуганные сороки. Периферийным зрением она замечает две темные фигуры, которые движутся со стороны окошка администратора, что-то вынимая из карманов на ходу.
– О господи! – молит девушка и въезжает на мопеде по трем бетонным ступенькам в клубную кухню. – С дороги, с дороги, с дороги!.. – кричит она, петляя между кулерами из нержавеющей стали размером с боевые танки, мимо мешков с рисом, картофелем, овощами, между поварами с подносами, поварами с ножами, поварами с горячим жиром.
Наджья скользит и разворачивается на пятне пролитого буйволиного масла, проносится сквозь вращающуюся дверь, через обеденный зал, между столами, накрытыми идеально чистыми белыми скатертями, сигналит оказавшейся на дороге парочке в одинаковых футболках и оказывается в коридоре.
В главном зале в самом разгаре вечерний урок йоги. Наджья и Тал пролетают по помещению, оглушительно бибикая, а вокруг них разваливаются многочисленные сарвангасаны, подобно деревьям во время рубки леса. Сквозь одно из окон – они здесь постоянно открыты для притока свежего воздуха, – через почти засохшие цветочные клумбы, через главные ворота девушка и ньют влетают в надежную анонимность вечернего часа пик. Наджья смеется. Ей вторят раскаты грома.
35
Господин Нандха
Представление дела против Калки, которое проводит господин Нандха, принимает форму сферы, плавающей в виртуальном зрении руководителей, одновременно настолько маленькой, чтобы помещаться в человеческом черепе, и настолько большой, чтобы охватить стеклянный небоскреб министерства, подобно кулаку, сжимающему цветок орхидеи.
Сфера вращается во внутреннем зрении специального уполномоченного Ароры и генерального директора Сударшана, представляя им все новые информационные пространства. Ландшафт размером с континент, состоящий из страниц, окон, образов, фреймов, раскрывается в двумерную информационную карту. Сарасвати, богиня речи и человеческого общения, – так зовут сарисина, голосом которого делаются комментарии.
От светящейся схемы информационной системы «Паста Тикка Инк.» Сарасвати прослеживает путь нелицензированных сарисинов в нервную суету Каши, а затем поднимается по фрактальным уровням в древовидное пятно локальной сети Джанпура, узла Малавири, до субъячейки джайна Джашванта (становятся видны зловещие скелеты его кибердворняжек со всеми соленоидами и микросхемами; сам Джашвант предстает в виде бесформенного мешка синеватой обнаженной плоти). Следующее информационное окно – это отснятый материал сожженного офиса Бадрината Сундарбана. Ховеркам плывет по почерневшим от огня комнатам, на мгновение застывает над наполовину обуглившимися скелетами, над системными блоками, которые оплыли, словно свечки; здесь же и сам господин Нандха, рассматривающий что-то в утилитной коробке. Две бесформенные груды обгорелых останков разворачиваются в яркие фотоснимки двух улыбающихся европейцев: Жан-Ив Трюдо, Аннанси, Франция, Европейский Союз, дата рождения: 15/04/2022. Анджали Трюдо, урожденная Патил, Бангалор, Карнатака, 25/11/2026.
– Жан-Ив и Анджали Трюдо ранее работали научными сотрудниками в Страсбургском университете в лаборатории искусственной жизни на факультете кибернетики. На протяжении последних четырех лет они занимались исследовательской работой в варанасском отделении Бхаратского университета на факультете компьютерных технологий под руководством профессора Чандры, специализирующегося в применении
