смотрит на полоски света, отбрасываемые оконными рамами, на то, как они движутся по потолку, похожие на медлительных червячков, и вслушивается в хаотический бесконечный хорал городского шума.
Тал вновь развертывает в памяти безумную ночь, разглаживая ее мучительные неровности. Вечер был нужен Талу не для того, чтобы найти возлюбленного, даже не для того, чтобы потрахаться. Вечер был нужен Талу, чтобы совсем немного поразвлечься среди знаменитостей и получить свою крошечную долю гламура. Талу не надо возлюбленных. Талу не требуется усложняющих жизнь связей. Тал не нуждается в путанице. И меньше всего Талу нужна любовь с первого взгляда. Любовь и все остальные ужасы, которые, как еще недавно казалось Талу, остались в Мумбаи.
Мама Бхарат не сразу ответила на стук Тала. Похоже, ей нездоровится, она с трудом открывает дверь. У Тала нашлась чашка воды, которой хватило для небольшого омовения – смыть с себя остатки сна и грязи, но дым, алкоголь и секс как будто въелись в само существо Тала. Их запах вызывает отвращение. Пока старушка готовит чай, ньют, сидя на низком диване, смотрит новости по кабельному телевидению, почти отключив звук. Мама Бхарат теперь все делает очень медленно, слабеет с каждым днем. Ее старость пугает Тала.
– По-моему, – говорит Тал, – я понимаю, что такое любовь.
Мама Бхарат откидывается на спинку кресла и сочувственно качает головой.
– В таком случае тебе надо все мне рассказать.
Тал начинает свой рассказ от момента выхода в парадную дверь подъезда и доводит его до карточки на подушке.
– Покажи мне карточку, – просит Мама Бхарат.
Она вертит ее в потемневших, изуродованных временем руках. Сжимает губы.
– У меня вызывает большие сомнения мужчина, оставляющий карточку не с домашним, а с клубным адресом.
– Но ньют – не мужчина.
Мама Бхарат закрывает глаза.
– Ну конечно. Прости. Хотя ведет он себя как мужчина.
Пылинки поднимаются на горячей полоске солнечного света, пробивающейся сквозь растрескавшийся деревянный ставень.
– Ну и что же по отношению к нему ты чувствуешь?
– Любовь.
– Я не об этом. Какие планы относительно него?
– Я думаю… Мне кажется… Я хочу быть с этим ньютом, я хочу идти туда, куда идет ньют, видеть то, что видит ньют, делать то, что делает ньют, – просто для того, чтобы знать множество мелких, но очень важных вещей. Вам что-нибудь понятно?
– Я все поняла, – отвечает Мама Бхарат.
– И как вы думаете, что мне делать?
– А что же еще можно сделать?
Тал резко встает, сжав руки.
– Значит, так я и поступлю.
Маме Бхарат удается удержать стакан Тал, который из-за слишком решительного движения мог упасть на ковер и залить его горячим сладким чаем. Шива Натараджа, бог танца, с полки на этажерке наблюдает за происходящим. Его все сокрушающая нога занесена над несчастным миром.
Остатки дня Тал проводит в традиционной отключке, которая представляла собой формальный и достаточно сложный процесс, начинавшийся с составления микса. Для подобного занятия существовало название «STRANGE CLUB».[24] Сарисинные ди-джеи составляли подборку из последних забойных грувов и традиционных вьетнамских, бирманских и ассамских мелодий.
Тал сбрасывает с себя одежду, подходит к зеркалу, поднимает руки высоко над головой, любуется своими округлыми плечами, по-детски изящным торсом, полными бедрами – без всяких половых органов между них. Тал подносит запястья рук к зеркалу, внимательно рассматривает отражение гусиной кожи от подкожных контрольных штифтов, созерцает очень красивые шрамы на руках.
– Ну что ж, играй!
Музыка включается с такой силой, что сотрясается пол. И практически сразу же сосед по имени Пасван начинает стучать в стену и орать что-то о шуме, ночной смене, собственной бедной жене и детях, которых мерзкие извращенцы-педерасты-гомики доводят до безумия.
Налюбовавшись отражением в зеркале, Тал в танце доходит до уютного местечка рядом со шкафом и балетным взмахом руки отодвигает занавеску. Покачивая телом в ритме музыки, ньют рассматривает свои костюмы, представляя различные сочетания, находя в них неожиданную символику, туманные намеки. Господин Пасван уже колотит в дверь, клянется, что он спалит всех сумасшедших паразитов в округе, вот посмотрите!.. Тал раскладывает на кровати подобранную им комбинацию, вновь в танце перемещается к зеркалу, открывает коробочки с гримом и косметикой.
К тому времени, когда солнце село в роскошные грязно-карминные и кровавые цвета заката, ньют уже полностью готов к тому, чтобы отправляться в путешествие. Пасваны примерно час назад перестали стучать в стену, и теперь до Тала долетали только отчаянные всхлипывания.
Ньют извлекает чип из плеера, сует его в сумочку и отправляется в темную-темную ночь.
– Отвезите меня в указанное здесь место.
Водитель фатфата смотрит на карточку и кивает. Тал включает микс и откидывается на сиденье, чувствуя приближение экстаза.
