— Что он сделал? Почему ты не закричала?
— Я очень удивилась. Он зачаровал меня. Такой красавец.
— Он появился в твоей комнате абсолютно голый? Прошел по дому абсолютно голым?
— Должно быть. Ничего не могу сказать. Когда он повернулся в профиль, я увидела его пенис. Он поблескивал, словно был в чем-то влажном. Длинный, он торчал из его тела.
Медленно его голова повернулась. Он смотрел на меня, лежащую в кровати.
На цыпочках, длинными шагами пересек комнату, оказался рядом.
Левой рукой сдернул с меня одеяло и простыню.
И посмотрел на меня. Оглядел меня. С головы до ног. Все тело. С улыбкой на устах. У него обаятельная улыбка, знаете ли.
Доктор Макбрайд выпрямилась в кресле. Переменила ноги: та, что была наверху, ушла вниз.
— Ты спала голой?
— Конечно. Я надеваю ночную рубашку только холодной зимой. А теплой летней ночью…
— Кто такой Скайлар? Я не знала, что у Джона есть кузен.
— Скайлар Уитфилд. Вчера он приехал из Теннесси. Со следующей недели он начинает учиться в Найтсбриджской музыкальной школе. Он играет на трубе. Никогда не был в Бостоне.
— Значит, вчера вечером ты впервые его увидела?
— Да.
— Он тебе приглянулся?
— О, да. Очень. Такой мужчина. Он как-то по-особенному стоит, двигается, смотрит на тебя. Он излучает секс.
— Что это означает для тебя? Излучать секс…
— Его тело, его глаза испускают электрические волны. Не могу объяснить. Он прекрасно знает, что он — мужчина. И чертовски этим счастлив. Я хочу сказать, тем, что он — мужчина. Наверное, таких людей мне видеть еще не доводилось. Вы знаете, он совершенно ничего не стыдился. И что-то в нем заявляет во весь голос: «Ты — женщина? Это же прекрасно!» — Джонеси улыбнулась.
— Он подходил к тебе ночью, я хочу сказать, вечером?
— Нет. Нет. Я думаю, так уж он устроен. Он спросил, девушка ли я Джона.
— И что ты ответила?
— Что-то сказала. Не помню, что именно.
— Продолжай.
— Я начала поворачиваться на правый бок, спиной к нему.
Он быстро уперся ладонями в мои плечи. Прижал меня спиной к кровати.
Потом запрыгнул на кровать, сел мне на бедра, колени его оказались по обе стороны моих ног. Складки на его животе были не глубже волоса.
— Ты все смогла разглядеть при слабом свете ночника?
— Я все видела. За окном уже занималась заря. Его пенис лежал у меня на животе.
— Почему ты не закричала?
— Потому что он закрыл мне рот своим. Губы его охватили мои. Я едва могла дышать. От него так хорошо пахло. Ни от одного мужчины не шел такой приятный запах. Это тебе не одеколон.
— И чем он пах?
— Кожей. Солнцем на коже. Чистым потом. Природой. Он пах природой. Знаете, свежим воздухом, глоток которого можно поймать только в лесу. Он пах настоящим.
Он раскрыл мне рот. Губы его по-прежнему охватывали мои. Потом его язык проник внутрь, приподнял мой язык, начал кружить вокруг моего языка, ныряя под него, касаясь неба.
— Ты не сопротивлялась? Не пыталась что-нибудь предпринять?
— Я сопротивлялась. Извивалась под ним, пыталась поднять одно бедро, потом другое, чтобы скинуть его. Барабанила по спине кулаками. Все равно что барабанила ими по гладкому дереву. Только мускулы под его гладкой кожей двигались. Я вытянула руки, попыталась схватить его ягодицы.
— Он не остановился?
— Нет. Это было чудесно. Потом его нога заелозила по моей промежности. Думаю, я тотчас же кончила.
— Должно быть, он очень худой.
— Его рот оторвался от моего. Язык начал играть с моим левым соском, потом с правым.
— Твой рот освободили. Почему ты не закричала?
— Я задыхалась, не знаю почему. У меня перехватило горло.
— Он не сжимал тебе шею?
— Нет. Его левая рука поглаживала мою правую грудь.
— Ты плакала?
— Думаю, что да. Вроде бы я чувствовала на щеках холодные слезы. Я вспотела. Мы оба вспотели. Его тело соскальзывало с моего. Потом один его палец, через какое-то время два и, наконец, три его пальца вошли в меня. Могла я кончить три раза?
— Не знаю. Могла?
— Могла я получить все эти оргазмы во сне, когда наяву ничего не было?
— Во сне?
— Я вжалась затылком в подушку, выгнула спину, я хотела, чтобы он как можно скорее вошел в меня.
— Он вошел? И как он это сделал?
— Сделал не он. Я. Его пальцы все еще были во мне. Я поняла, что его колени уже между моих ног. Потом он потянул меня на свои бедра, руки скользнули мне под спину, пальцы схватились за плечи. Он оторвал меня от кровати. И внезапно мне в легкие ворвался свежий воздух. Я пила и пила его. Терлась лицом о его шею.
Я как бы сидела у него на бедрах. Не знаю.
Я вставила в себя кончик его пениса.
Он особо не двигался. Но я снова кончила.
Каким-то удивительным движением он развел свои колени, мои бедра и медленно вошел в меня. В меня, вы понимаете, о чем я? Вошел глубоко-глубоко. Потом вытянул ноги вдоль моего тела.
Сначала он ограничился только вращательными движениями, вы знаете, о чем я? Вращал бедрами! И лишь когда я сцепила ноги у него на спине, он начал долбить, долбить и долбить.
— Меня ждут в «Уэллфлите» к ленчу, — успела вставить доктор Макбрайд.
— Потом мы лежали вместе, тяжело дыша, приходя в себя. Одна его нога на моем животе. Рука — на груди.
Какое-то время спустя он встал, поцеловал меня в щеку и тихонько, на цыпочках, широкими шагами пересек комнату и скрылся за дверью.
— За все время он не произнес ни слова?
— Я не знаю, спала ли я или отключалась. Или именно тогда я и проснулась.
— Но ты сказала, что спала?
— Да. Постель была вся измята. Обычно я сплю спокойно. И простыня промокла от пота.
Никогда в жизни не испытывала я такой усталости. Болели все мышцы.
В общем, больше я спать не могла. Поднялась, дотащилась до душа, поехала в город. Дожидаясь девяти часов, чтобы позвонить вам, поверите ли, съела шесть пончиков. Никогда раньше я не съедала сразу шесть пончиков.
— Джоан, ты уверена, что тебе все это приснилось?
— А как это еще объяснить?
— Не знаю. Обычно такие сны не бывают столь четкими. Ты даже смогла описать его необычный запах. Сны не длятся так долго. Заря, занимающаяся за окном. Очень уж реалистично.
— Сюрреалистично?
— Нет. Реалистично. Я сказала, реалистично.
— Я знаю. Вот почему я и приехала к вам.
