— Почему бы тебе не присесть? — спросил Томми.
— Я бы хотел, чтобы вы мне кое-что растолковали. — Достав из заднего кармана джинсов конверт с фотографией, Скайлар подошел к Томми, протянул ему фотографию. — Взгляните вот сюда.
Томми повернул фотографию к свету.
— Лейтенант и его взвод, стоящие около полугусеничного вездехода. Судя по одежде, снаряжению и фону, на котором сделана фотография, я бы сказал, что они собираются выехать на задание.
— А что означают черные кресты на груди солдат?
— Кресты означают, что эти люди мертвы, — ответил Томми. — Скорее всего, убиты в бою.
— У одного на груди красный крест.
— Да.
— Что это означает?
— Я не знаю.
— На фотографии недостает одного человека?
— В каком смысле?
— Кто-то их фотографировал.
Томми присмотрелся к фотографии.
— Это не полный взвод. Но взводы, участвующие в боевых действиях, обычно недоукомплектованы.
Томми вернул фотографию Скайлару.
— Ты узнал лейтенанта, не так ли, Скайлар?
Скайлар прищурился, вглядываясь в фотографию.
— Действительно, лицо знакомое. Как это может быть?
— Ты слишком молод, чтобы узнать его. Лейтенант на фотографии — Джон Саймс.
У Скайлара словно открылись глаза.
— Конечно же. — Лейтенант Джон Саймс улыбался, а вот на лице демобилизованного Джона Саймса Скайлар никогда не видел улыбки. — Мистер Баркер, а что вам известно о Джоне Саймсе?
— Известно?
— Да. Каким он был в молодости?
Томми пожал плечами:
— Практически ничего. Вроде бы любил играть в карты, но в последние годы я ничего о его образе жизни не слышал.
— Я вот даже не знаю, чем он зарабатывает…
— Ездит по стране. Продает тяжелую технику или что- то такое.
— Тяжелую технику?
— Да, для строительства. Точно не знаю, Скайлар. Мыслями он всегда где-то далеко. Тут особо не поговоришь.
— Больше вы никого не знаете? — Скайлар вновь протянул фотографию Томми, который наклонился над ней.
— Нет.
— А я знаю. — Скайлар убрал фотографию в конверт. — Менее чем час тому назад я разговаривал с одним из этих людей.
— Доброе утро, мисс Холман.
Во вторник, около восьми часов, ясным солнечным утром Скайлар постучался в дверь кухни к восьмидесятитрехлетней старой деве.
Она открыла дверь в легком халатике, надетом поверх ослепительно белой пижамы. Глаза ее блестели так же ярко, как и солнце.
— Скайлар! Как я рада тебя видеть!
Скайлар оглядел залитый солнцем двор.
— Уже жарко.
— Днем будет настоящее пекло. — Она толкнула сетчатую дверь. — Заходи.
На кухне она оглядела Скайлара с головы до ног.
— Если не считать пота, выступившего от жары, ты выглядишь чистым, свежим, отдохнувшим, как молодой бычок, готовящийся стать быком-производителем. — Она стерла пот с его лба, отбросила прядь волос. — На твоем здоровье и добродушии эти розыски никак не отразились, Скайлар.
— Нет, мэм, — Скайлар нахмурился. — Но должен признать, очень уж много хлопот.
— Это я понимаю. Ты голоден?
— Конечно.
— Как насчет того, чтобы я приготовила тебе завтрак?
Скайлар широко улыбнулся:
— Съем все.
— Ты любишь яичницу? — Скайлар кивнул. — Ветчину? — Скайлар кивнул. — Бекон? — Скайлар кивнул. — Сосиску? — Скайлар кивнул. — Гренок? — Скайлар кивнул. — Скайлар, ты пьешь кофе?
— Да, мэм.
— Это хорошо, — кивнула Роуз Холман. — Эта страна строилась на черном кофе, чистом виски и крепком табаке. И начала разваливаться, когда мужчины начали отказываться от одного, второго и третьего.
— Да, мэм.
— Зеленый горошек у меня консервированный. Надеюсь, ты не будешь воротить от него нос.
— Нет, мэм, не буду.
От мысли о том, что он будет завтракать, когда Джон сидит в кустах в машине, чувство голода разыгралось у Скайлара еще сильнее.
— Ты слышал старую поговорку о том, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок?
Скайлар рассмеялся:
— Мое сердце уже принадлежит вам, мисс Холман, и вы это знаете.
Она вздернула футболку на его животе, тоже рассмеялась.
— Сердце у тебя должно быть больше желудка, Скайлар, иначе оно мне ни к чему.
— Могу я чем-нибудь помочь? — спросил Скайлар, когда она открыла холодильник.
— Нет, сядь и рассказывай, каково оно, бегать от закона. Боюсь, мне самой этого уже не прочувствовать.
— Вы не позволите мне воспользоваться вашим телефоном? — спросил Скайлар.
— Какие вопросы.
— Я хочу позвонить отцу и шерифу.
— Телефон на стене. Если ты не хочешь, чтобы я слышала, второй аппарат в спальне, у кровати, на случай, что ночью мне станет нехорошо.
Скайлар снял трубку, начал набирать номер.
— У меня секретов нет.
Разбивая яйца, Роуз Холман покачала головой.
— Уж и не знаю, что и сказать, Скайлар. Все-таки ты должен с большим энтузиазмом откликаться на предложение дамы пройти в ее спальню.
— Папа? — улыбнувшись мисс Холман, сказал Скайлар в трубку.
— Наверное, мне не надо спрашивать, где ты, — отозвался на другом конце провода Дэн Уитфилд.
— Со мной все в порядке.
— Полагаю, этот телефон не прослушивается.
— Мне все равно. Ты и мама здоровы?
— Тебе это известно. Миссис Макджейн говорит, что в твоей постели вчера спали. Она знает, что это ты, потому что ты оставил свой бритвенный станок на раковине. Даже не знаю, стоит ли советовать тебе обратиться к шерифу.
