— Ты не звонил мне всю неделю!
Скайлар сложил ладони рупором и прокричал:[6]
— Мэри Лу! Мэри Лу!
— Прекрати!
Все гости смотрели на них.
Скайлар поманил Мэри Лу пальцем.
Откинул назад ее волосы, сложил ладонь трубочкой у уха, словно собрался поделиться с ней секретом, потянулся к уху, а потом залез в него языком.
— Скайлар! — взвизгнула Мэри Лу.
Все гости вновь смотрели на них.
— Насчет Мэри Лу можешь не сомневаться, если уж она моется, то от головы до пяток, — доверительно сообщил Скайлар кузену. — Гарантировано — никакой ушной серы. Хочешь выпить?
— Скайлар, у меня кожа пошла мурашками, — пожаловалась Мэри Лу.
— Бурбон? Пробовал настоящий бурбон, Джан-Тан?
— Я не пью.
— А может, тебе последовать примеру Мэри Лу: ходить по лужайке со стаканом для вина, в котором налита водка?
— Скайлар! Черт бы тебя побрал!
— Тем, кто переболел моно, пить нельзя, — пояснил Джон.
— Скайлар, я не понимаю, почему до сих пор говорю с тобой, — фыркнула Мэри Лу. — Вообще обращаю на тебя внимание.
— Потому что у меня самые красивые колени, какие тебе доводилось видеть. Твои слова.
— Я произнесла их в четыре года.
— Я не забываю комплиментов. Ты страдаешь, Джан-Тан?
— Только от позора.
— Совершенно верно, — поддержала его Мэри Лу. — Ты позоришь меня перед своим кузеном.
— Чушь. Я сомневаюсь, что смогу позорить вас друг перед другом, даже если бы мне за это платили.
— А я считаю, что позоришь, — стояла на своем Мэри Лу. — Как долго ты пробудешь у нас, Джан- Тан?
— Надеюсь уехать завтра.
— Неужели?
— Ничего не выйдет, — возразил Скайлар. — Он останется здесь, пока окончательно не выздоровеет, и кто знает, когда произойдет это знаменательное событие.
— Это не противоречит моему утверждению, что я надеюсь уехать завтра.
— Он будет отдыхать. Сидеть на веранде, укрыв ноги одеялом, и пить чай со льдом, пока я и Дуфус будем вкалывать на ферме до седьмого пота. Так, Джан-Тан?
— Мне нравится. А вы сможете петь, изнемогая от жары под палящими лучами солнца?
— И он будет рано ложиться спать, — продолжил Скайлар. — Надеюсь, не позже семи вечера.
— Тебе тут нравится, Джан-Тан? — спросила Мэри Лу.
— Тетя Моника очень мила, — ответил Джон. — И дядя Дэн. — Он искоса глянул на Скайлара. — Красивое место. Только жарко.
— К жаре ты привыкнешь, — улыбнулась Мэри Лу. — Ты познакомился с моим братом, Энди- Дэнди? — Двенадцатилетний мальчишка подбежал к ним, запыхавшийся и потный. — Энди, это Джан-Тан Уитфилд.
— Рад познакомиться. — Мальчишка пожал Джону руку.
— Ты — кухонное приспособление?
— Сэр?
— Почему ты позволяешь, чтобы тебя звали Энди-Дэнди? Ты хочешь вырасти и стать тем, чем чистят морковку?
Энди улыбнулся Скайлару:
— Он говорит на знакомом мне языке?
— Да. — Скайлар отпил пива. — Это диалект, который называется гнусавым.
— Скайлар, перестань оскорблять человека у меня на глазах, — Мэри Лу топнула каблучком, — а не то я перестану с тобой разговаривать! Почему ты так груб со своим кузеном?
— Он саквояжник.[7]
— О, Скайлар! — Энди широко улыбался. — Да ты боишься, что Джан-Тан понравится девушкам больше, чем ты!
— Возможно, ты и прав.
Дуфус, вооружившись большим деревянным подносом, разносил оставшееся жареное мясо от столика к столику, предлагая добавку тем, кто уже наполнил тарелки и поел.
Скайлар заметил, как Дуфус споткнулся непонятно обо что, повернулся, с упреком посмотрел на гладкую траву.
— Похоже, Дуфус перебрал бурбона, — заметил Скайлар.
— Да, Джан-Тан определенно нравится мне больше тебя, — заявила Мэри Лу. — Определенно больше.
— И мне тоже, — Энди все улыбался. — Ты нам больше не нужен, Скайлар. Тебе нашлась замена. Джентльмен.
— Он никчемный, богатый, симпатичный северный приготовишка, — ответил Скайлар.
— Скайлар ревнует, — констатировал Энди.
— Засланный сюда, чтобы досаждать мне.
— Досаждать тебе? — спросил Джон.
— Разве ты не слышал, что я не поступаю в колледж?
— Слышал.
— И ты будешь утверждать, что приехал сюда не для того, чтобы служить мне живым укором?
Джон встретился со Скайларом взглядом.
— Лично у меня таких планов не было…
— А какие у тебя личные планы, Джан-Тан?
Джон пожал плечами:
— Если подумать, то досаждать тебе, как ты выражаешься, занятие весьма интересное. — Вновь его глаза обежали темные холмы вокруг «Уилфилд-Фарм». — Не могу представить себе, чем еще можно здесь заниматься, после того как налюбуешься коровьими лепешками в разных стадиях засыхания.
Энди дернул Скайлара за рукав:
— Где собака?
— Хде сопака? — передразнил его Джон и пожал плечами.
Дуфус, как заправский официант, нес наполовину разгруженный поднос к сервировочному столу. Руку он согнул в локте, и поднос покачивался на ладони на высоте плеча. Маршрут его проходил аккурат за спиной Мэри Лу.
И когда он вновь споткнулся, его бросило вперед.
Поднос ударил Мэри Лу по шее.
Мясо и соус переместились с подноса на ее волосы, обнаженные плечи, нарядное платье.
Часть оказалась на лице Дуфуса, который в попытке удержаться на ногах обнял Мэри Лу за талию, уткнувшись носом ей в поясницу.
Мэри Лу шагнула вперед. Уронила стакан на траву.
Развела руки Дуфуса и выскочила из его объятий, словно скинула с себя некрасивую юбку.
Когда она повернулась, Дуфус, с кусками мяса на голове, текущим по лицу соусом, лежал на животе. Приподнявшись на локтях, смотрел на нее как нашкодивший щенок. Черный галстук съехал набок.
— Черт бы тебя побрал, Дуфус! — Мэри Лу вытирала шею. — Ты же испортил мне платье!
— Мэри Лу… — Дуфус глубоко вдохнул.
