быстро выбрались из города.
Я рассказал, как оказал Винсу первую помощь. Назвал им места, где мы останавливались, с какой скоростью двигались, о том, как у Винса началось заражение, и о том, как по его просьбе мне пришлось подкупить врача.
– Вы, должно быть, слышали об убийстве Зарагосы. В прессе и по Радио сообщалось достаточно деталей, и вы не могли не понять, что в этом убийстве был замешан Бискэй. Неужели вы его об этом не спросили? Ведь в вашем контракте не шла речь об убийстве.
– Да, конечно. Винс заверил меня, что это не он убил Зарагосу. Он объяснил мне, что неожиданно появились люди, которым пришла в голову такая же мысль, что и ему. Они спутали ему все карты.
– Что за мысль?
– Отобрать кое-что у Зарагосы.
– Черный чемодан?
– Думаю, именно его.
– Он не говорил вам, что было в этом чемодане?
– Нет. Но я знаю, что он был чертовски тяжелый.
– Когда он заплатил вам за работу?
– В первый же вечер после Тампы. В Старке, штат Флорида.
– Вам не пришло в голову, что в чемодане могут быть деньги?
– Я думал об этом, но для денег чемодан был чересчур тяжел.
– Он не упоминал какие-либо имена?
– Да. Какую-то женщину по имени Кармела. Я читал о ней потом в газете. Она разбилась на самолете. Он сказал, что самолет принадлежал человеку по имени Мелендес, на которого Винс работал.
– Другие имена?
– Возможно. Но я больше не помню.
– А как насчет человека по имени Киодос? Он называл это имя?
– По-моему, нет. Оно мне ничего не говорит. То есть я не могу утверждать, что он его не упоминал, просто я не помню.
– Какими купюрами он вам заплатил?
– Сотенными. Двести пятьдесят сотенных купюр. Он сказал, что я могу спокойно их тратить, не опасаясь, что их номера переписаны.
– Почему вы не отвезли его в Атланту?
– Он был слишком плох...
– Поэтому вы предложили ему отлежаться у вас дома? Я постарался придать своему лицу растерянное выражение.
– Собственно... Это было не совсем мое предложение... Он сам меня попросил. Я понимал, что рискую, но не знал, за что. Я ведь вообще мало что понимал в этом деле. Вот я и попросил, чтобы он оплатил мой риск. Мы... заключили сделку. И в конце концов сошлись еще на двадцати тысячах. Причем деньги вперед.
– Какими купюрами он вам заплатил?
– Такими же, сотенными.
– Но вы все равно не додумались, что в черном чемодане деньги?
– Ну... я уже стал догадываться...
– Вы его об этом спрашивали?
– Да. Несколько раз. Он не хотел мне говорить. Когда он лежал без сознания, я попытался туда заглянуть. Но чемодан был закрыт на замок. Я даже подумал о том, чтобы сломать замок, но потом решил этого не делать. Ведь он меня взял потому, что доверял мне. И имел на то основания. Мы через много испытаний прошли вместе. Я очень хорошо к нему относился, пока... пока он не сбежал с моей женой.
– Мы коснемся этого позже, Джеймисон. Давайте вновь вернемся к событиям в Тампе. Расскажите нам поподробнее все, что сможете вспомнить. Меня особенно интересует, казался ли Бискэй чем-то сильно встревоженным, не говорил ли, что вас могут преследовать?
– Он довольно здорово нервничал.
– В чем это проявлялось? Какие именно его слова и действия привели вас к этому выводу?
И мы пошли по второму кругу. Я придерживался своей версии о человеке в шоферской фуражке. Похоже, они в это поверили. Мне приходилось быть все время начеку, чтобы не проговориться. Когда говоришь правду, отвечать на вопросы очень легко. Но стоит один раз соврать – и нужно следить за каждым своим словом, чтобы не попасться на мелочах. К тому же я стремился производить впечатление спокойствия и расслабленности, как при рассказе о военных событиях. Это было крайне утомительно, особенно когда они своим видом показывали, что не вполне удовлетворены моим повествованием.
В четыре часа мы сделали еще один десятиминутный перерыв. Они ушли в спальню и там тихо совещались. Потом допрос был продолжен. Теперь они интересовались тем, что было после того, как я привез Винса к себе домой. Рассказ об этом я уже несколько раз отрепетировал с Полом Хейсеном, поэтому чувствовал себя более уверенно.
Тут Барнсток задал мне каверзный вопрос:
– Джеймисон, а не кажется ли вам несколько нелогичным то, что этот Бискэй сбежал с вашей женой?
– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
– Ваша жена, по вашим же словам, любительница выпить и порядочная потаскушка. А Бискэй разжился крупной добычей. Он – человек далеко не глупый. Ненадежная женщина могла оказаться для него чрезвычайно опасной. Из вашего рассказа следует, что она именно та женщина, какую он не взял бы с собой ни при каких обстоятельствах.
Они оба сверлили меня взглядом. Я проглотил слюну.
– Я понимаю, о чем вы говорите. Конечно, это так. Но вы забываете, что он был еще не в лучшей форме. А у нее все же была машина. Я думаю, он рассчитывал... спрятаться где-нибудь вместе с ней в укромном месте, пока не сможет уехать... один. Он читал газеты, которые я ему приносил, и понимал, что ему лучше поскорее убраться. А я был вовсе не расположен ему в этом помогать. Вы, наверное, сможете в этом меня понять. Да черт их разберет! Он мог даже предложить ей деньги. Она – довольно жадная особа.
Кажется, они поверили, хотя я не был в этом полностью уверен. Потом они перешли к другим вопросам. В семь мы поехали ко мне домой. Я достал деньги из письменного стола. Квиллан продиктовал их номера на пленку. Я думал, что деньги они конфискуют. Но мне их вернули. Я стоял, зажав деньги в руке.
– Думаю, вы их заработали, – насмешливо бросил Барнсток. – Не забудьте внести их в декларацию. Это будет последним штрихом в этой детективной истории. Может быть, мы еще вернемся.
Я проводил их до двери.
– Не можете ли вы объяснить мне, ребята, что же все-таки произошло? Если это, конечно, не противоречит вашим правилам.
Они повернулись ко мне с одинаковым выражением холодного презрения на бесстрастных лицах. Квиллан вопросительно взглянул на Барнстока, тот в ответ кивнул головой.
– Твой старый приятель попросту обвел тебя вокруг пальца, Джеймисон, – сказал Квиллан. – Мы занимаемся этим делом из-за его политической окраски. Наша задача – доказать, что федеральное правительство не замешано ни в какой секретной сделке по продаже или поставкам оружия. Ты помог Бискэю украсть очень большую сумму денег. По меньшей мере миллион. Может быть, пять миллионов. Он заранее приготовил себе убежище. У тебя такого убежища нет. Но, мой милый друг, существует несколько группировок очень решительных людей которые знают об этой сумме и, возможно, знают также, кто ее украл’ И они не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить эти деньги. Мы легко вышли на тебя. Они тоже могут на тебя выйти. ТЫ ходишь по лезвию ножа, приятель. Они не станут возиться с магнитофоном, как мы. Им нужно знать, где находится Бискэй и черный чемодан. И они будут спрашивать до тех пор, пока ты не расколешься.
Я стоял и смотрел в окно, как они сели в “мерседес”, зажгли фары и уехали. Улица была пуста, на садовой дорожке лежали резкие и черные, как смоль, тени от деревьев. Я запер все двери в доме, от души
