У истоков Руси: меж варягом и греком

уверовали!» своими устами, а сердца их не уверовали…

Коран. Из суры 4 «Женщины»

— Хоттабыч, были ли русы скандинавами?

И вот она, блаженная тишина в ответ! Хвала Аллаху, хотя бы с этим, то есть Хоттабычем, разобрались. Хуже дело с русами. Итак, были ли русы скандинавами? Вряд ли записки ибн Фадлана дают однозначный ответ на этот вопрос.

На Западе давно общепринята норманистская в привычной нам терминологии точка зрения, что русь «Повести», росы Багрянородного и русы ибн Фадлана — это древние шведы, они же викинги, они же варяги. Там эта точка зрения настолько общепринята, что уже обыгрывается Голливудом. В неком американском фильме (названия не скажу, как всегда случайно наткнулся на него, прыгая по телевизионным каналам в поисках спасения от рекламы) молодой араб попадает на Волгу, может быть в составе посольства (начала не видел, не знаю), и сюжетно все сильно смахивает на ибн Фадлана. Единственное «но» первой части фильма — это то, что голливудский герой слишком молод и, конечно же, красив. Оставляем в стороне красоту, в конце концов, это категория субъективная. А вот возраст… В моем представлении ибн Фадлан не мог быть столь молодым, все-таки выступал, в жизни, а не на экране, в качестве фактического посла, без сомнения был широко эрудированным человеком, авторитетом в вопросах веры. В остальном все окей. Даже интересно. Но вот на экране появляются русы, и… о, Господи, о, Голливуд! Какие там «кисы»? Какая татуировка? Где шаровары, гетры, сапоги и парчовый кафтан с золотыми пуговицами? Где соболиные шапки? На экране возникают одетые чуть ли не в шкуры дикари, с гривами волос и косматыми бородами. А между тем из описания ибн Фадлана вовсе не складывается впечатления, что русы волосаты и бородаты. Более того, византийский историк Лев Диакон так описывает всего через полвека после ибн Фадлана одного из «типичных русов» — князя Святослава: «Видом он [Святослав] был таков: среднего роста, ни слишком высок, ни слишком мал, с густыми бровями, с голубыми глазами, с плоским носом, с бритою бородою и с густыми длинными висящими на верхней губе волосами. Голова у него была совсем голая, но только на одной ее стороне висел локон волос, означающий знатность рода… В одном ухе висела у него золотая серьга, украшенная двумя жемчужинами с рубином, посреди них вставленным».

Согласись, мой справедливый читатель, на этом портрете Святослав, лысый, но с характерным украинским оселедцем, безбородый, но с длинными усами скорее похож на запорожского казака, чем скандинавского викинга.

А между тем голливудский сюжет накручивает новые крутые повороты. После одного из них русы неожиданно срываются на родину, конечно же в Скандинавию, и зачем-то прихватывают с собой бедолагу араба⁹⁵. Но самое удивительное, что вместо того чтобы сесть на корабли и поплыть вверх по Волге, они пускаются в дальний путь… на лошадях. Каково? Дело даже не в том, можно ли вообще на лошади доскакать от Татарстана до Швеции или Дании, Голливуду это раз плюнуть, а в том, что исторические русы не ездили верхом! Этот факт подтверждается тем же Львом Диаконом в отношении Святослава и его русского войска, которое не умело воевать в конном строю даже полвека спустя. Он подтверждается и другими арабскими авторами, которые в один голос утверждали, что русы передвигаются и воюют только на кораблях. Наконец, то же самое пишет хазарский каган, который, не пуская русов через устье Волги в Каспийское море, тем самым, по его утверждению, спасает от их безобразий арабский мир, поскольку, к великому счастью для этого мира, напасть посуху русы не могут, потому что не ездят на конях.

Конечно, Голливуд он и есть Голливуд, никому ничем не обязанный, в том числе и соблюдать историческую правду в своих кинофильмах. (Хотя, честно говоря, хотелось бы. Ленты-то художественно неплохи, а технически просто прекрасны, и для огромного большинства обывателей, не склонных предаваться чтению, они — единственный источник представлений о прошлом.) Но беда в том, что и ученый люд не гарантирован от той же беды. Вот и в случае с ибн Фадланом: как уперлись в сожжение бренных останков знатного руса в корабле, так и все, на остальное и смотреть не хотят. Может быть это остальное и кажется мелочами, одежка да татуировка, но в совокупности с нравами и обычаями эти мелочи своей массой уже способны если и не уравновесить пресловутую корабельную кремацию, то по крайней мере заметно поколебать чаши весов. А самое главное, не надо забывать два важных обстоятельства.

Во-первых, все тот же вопрос: насколько можно верить ибн Фадлану? Что в его записках зерна, а что плевелы? Что единороги, а что реальность? Вопрос без ответа, но вопрос!

Во-вторых, снова заостряю твое внимание, мой отвлекшийся на кино читатель, на том, кто такие у ибн Фадлана аль-Баранджар? Если, например, признать баранджарцев, как предлагал я, варягами, то следует иметь в виду потрясающий факт: ибн Фадлан нигде не говорит, что русы (ар-Рус) и варяги (аль-Баранджар) — это одно и то же или хотя бы нечто похожее, родственное, большее, чем просто соседи, и это притом что он лично общался с теми и другими!

Местожительство своих аль-Баранджар ибн Фадлан не указал. Правда, этому может быть неожиданное объяснение, о котором речь пойдет в следующей главе. То, что баранджарцы упоминаются вслед за весью, может быть важным, а может и ничего не значить. Особой стройностью и порядком изложение записок не отличается. Но если все же соседство баранджарцев с весью у ибн Фадлана не случайно, оно прекрасно согласуется с современными представлениями археологов о том, что к началу X века скандинавы освоили верхнее Поволжье в районе Ярославля (Тимирево) и Ростова (Сарское городище). Эти ярославские и ростовские скандинавы вполне могли бы быть баранджарцами ибн Фадлана. Сюда просится еще один комментарий Йакута: «Итиль — имя огромной реки, подобной Тигру, в странах хазар. И протекает она по странам русов и Булгара».

Значит, Йакут считает, что русы живут на Волге, вероятно по соседству с булгарами. Правда, ценность этого утверждения не слишком велика. Во-первых, мы уже знаем, Йакут готов уличать во вранье ибн Фадлана, но и сам соврет — недорого возьмет. Во-вторых, он признается, что сделал этот вывод сам из записок ибн Фадлана. Но другого вывода не может сделать никто, прочитавший эти записки. Как иначе русы могут приплывать в Булгар на кораблях по Волге?

Но если русы не баранджарцы, то есть не варяги, то где они должны были обитать? В Киеве? Ладно бы, но это же не на Волге, а на Днепре! Ладно бы, но почему в Киеве не найден «дворец» русского владыки начала X века? Ведь, коли верить ибн Фадлану, сооруженьице-то было о-го-го! Да что там какой-то дворец, до сих пор не найдены города, столицы: ни «город Игоря», ни «город Ольги», ни «город Святослава»! Археологически городская история Киева начинается только с «города Владимира», то есть с самого конца X века.

И еще о баранджарцах-баланджарцах. Можно допустить, что ибн Фадлану вовсе не обязательно было встречаться с ними, чтобы сделать персонажами своего повествования. Он просто не мог их не упомянуть.

Знаменитая «История» ат-Табари появилась где-то в 914–915 годы, то есть перед путешествием ибн Фадлана. К сожалению, она до нас не дошла и известна только в изложении Балами, визиря саманидского правителя Хорасана, на персидском языке. В этом переводе-изложении Балами оставил потомкам в частности следующий пассаж.

«Был в те времена [речь идет о 644 годе (!)] в Баб-аль- Абвабе [Дербенте] правитель по имени Шахрияр [иначе Шахрбараз] , который согласился заключить мир с ар-Рахманом [командующий арабским войском Абд ар-Рахман ибн Рабия] с условием, что не будет платить тому дани, объясняя это следующим. По словам Шахрияра, его владения находятся между двумя врагами: хазарами и русами, которые на самом деле представляют собой извергов всего мира, в частности арабского. Никто кроме его народа не может противостоять им, поэтому вместо выплаты дани Шахрияр со своим народом и своим оружием будет бороться с русами, не давая им выйти за пределы своей станы, и это должно рассматриваться арабами в качестве ежегодной дани. Разобравшись в вопросе, Умар [второй из начальных Праведных халифов Умар ибн аль-Хаттаб, правил в 633–644 гг.] лично решил принять предложение Шахрияра, поскольку к тому времени стало нормой позволять владыкам стран, расположенных в горных долинах, вместо выплаты дани сдерживать своими силами напор неверных,